Что губит наши лёгкие

Говорим о том, почему не надо надеяться только на флюорографию.

Сегодняшний эксперт – заведующий хирургическим торакальным отделением областного клинического онкологического диспансера доктор медицинских наук, профессор Пётр Самойлов.

Ему мы адресуем вопрос: почему рак лёгкого чаще всего настигает мужчин? Понятно, что среди них курильщиков больше, чем среди женщин.

Но почему одни из курильщиков болеют, а другие нет?

Стаж имеет значение

– Первая причина рака лёг­ких – курение, – отмечает Пётр Самойлов. – Но играет роль не сам по себе факт курения, а стаж курильщика, число выкурива­емых сигарет в день, дешёвый сорт табака. И когда это скла­дывается всё вместе, механизм разрушительного воздействия усиливается. Естественную спо­собность бронхов самоочищать­ся подавляют яды, в особенности бензопирен – вещество первого класса опасности. А он в обяза­тельном порядке присутствует в сигаретах.

Ещё одна причина рака лёг­кого – работа с никелем, хро­мом, продуктами сгорания неф­ти. Я часто спрашиваю у своих пациентов: «Кем вы работаете?» И в ответ слышу: на комбинате, в тракторном цеху. Становится понятно, почему здоровые тка­ни в таких условиях постепенно переродились в больные.

Ну и, конечно, – добавляет Пётр Владимирович, – играют роль частые хронические забо­левания верхних дыхательных путей. Снижается иммунитет, происходят генетические из­менения и возникает патоло­гический процесс.

Случается, правда, что рак лёгкого воз­никает даже у людей, которые никогда не курили, ничего общего не имели с ядами и нет бронхита. Это та загадка, над которой бьются многие научно-исследовательские институты мира.

Однако я убеждён в том, что на пустом месте рак всё-таки не возни­кает. Ему всегда предшествует некая патология.

Страшнее атомной войны

– Пётр Владимирович, а почему вы не называете сре­ди основных причин небла­гоприятную экологическую обстановку? В Оренбургской области некоторые специали­сты считают, что в атмосфере до сих пор циркулирует ради­ационная пыль – последствие тоцкого атомного взрыва, случившегося в 1954 году.

– Даже такую катастрофу, как атомный взрыв, по степени ущерба для здоровья нельзя сопоставить с влиянием та­бака и вредных веществ. Да и времени прошло уже столько, что население, живущее в рай­оне эпицентра, не имеет такого количества онкозаболеваний, как в прошлые десятилетия.

В Хиросиме тоже рака не боль­ше, чем в других японских го­родах.

Флюорограф видит не всё

– Насколько совершенна диагностика рака лёгкого у нас в области?

– Только что я провёл опера­цию женщине 60 лет. Опухоль размером в 1 сантиметр обна­ружил врач-рентгенолог. Моло­дец! Поймал на первой стадии. Теперь всё позади, прогноз хо­роший. Вот только затемнения менее 5 миллиметров с помо­щью флюорографа не видны.

И мы пока лишь мечтаем, чтобы в каждой поликлинике прово­дили малодозированную спи­ральную томографию. Вот тогда будут заметны самые мелкие очаги.

Такие томографы мож­но было бы вывозить в пере­движной лаборатории в разные районы города и в сёла. Но пока такого оборудования нет.

Лечим следствие, а не причину

Позиция заведующего хи­рургическим торакальным отделением областного кли­нического онкологического диспансера профессора Петра Самойлова ясна. Теоретически от рака лёгкого уберечься мож­но. Бросить курить, наверное, самое простое. Но так ли это? Известный российский врач Аркадий Вёрткин не раз предла­гал считать курение диагнозом и заносить его в амбулаторную карту.

А у нас терапевты бесконеч­но долго лечат бронхит, зная, что его причина – курение, то есть зависимость. А где и кем лечится зависимость, догадыва­етесь? Правильно, наркологом, психиатром в специализирован­ном диспансере.

И ничего в этом из ряда вон выходящего нет. Наоборот. Че­ловек разбирается в причинах, которые подвигли его стать курящим, искореняет привычку, вылечивается от бронхита, и уходит риск рака.

Отпадает необходимость в калечащей операции. Потому что удаление части лёгкого делает человека инвалидом. Так в чём же дело? Возможно, в вечном лечении бронхита за­интересованы фармкомпании.

Сменить работу, которая кормит всю семью, сложнее. Тут уж надежда только на регу­лярную диагностику. А флюорография, как мы выяснили, не видит мелких опухолей. К тому же у нас в стране нет обя­зательного для всех ежегодного прохождения флюорографии. Кроме школьников, студен­тов, медиков и ещё некоторых групп.

И так не только в России. Каждый год от рака лёгкого на планете умирает 1 100 тысяч человек. Это превышает потери в любой войне последних лет.