А мы уезжаем от вас вместе с хатой

Четыре года соседи в двухквартирном щитовом доме жили мирно, общались, здоровались. Но однажды один из них решил перевезти свою половину на новое место.

Стена раздора

Случай этот произошёл в селе Новоуспеновка Акбулакского района. Вместе с другом Аскар Бижанов разобрал кирпичи, щиты, погрузил в КамАЗ и увёз свою половину в Акбулак, где ку­пил участок под строительство.

– Когда мы увидели, что со­седи разбирают свою квартиру, спросили их, почему они это де­лают без нашего согласия, ведь дом – наша общая собственность. Сосед ответил, что глава сельсове­та разрешил ему и всё законно, – рассказывает жительница второй квартиры Любовь Барбашова.

Это произошло ещё в 2006 году. Поначалу никаких послед­ствий для своей квартиры Лю­бовь Ивановна не замечала, но со временем дом покосился на одну сторону (пришлось даже ставить подпорки), поползла крыша, а бывшая общая стена теперь шатается от сильных порывов ве­тра. Полтора года назад женщина начала бить тревогу: несколько раз ходила к главе сельсовета, просила решить проблему.

– Как ни приду в сельсовет, секретарь мне грубит. Глава поселения тоже разговаривать со мной не хотел. Тогда я обра­тилась к главе района Геннадию Павленко. В сентябре прошлого года он приезжал, осмотрел дом и сказал, что поручит главе сель­совета найти деньги на новое жильё, потому что здесь жить опасно, – продолжает Любовь Ивановна. – Они решили, что часть суммы (80 тысяч рублей) на покупку нового дома должна внести я, но у меня пенсия всего 7 тысяч рублей, где я такие день­ги возьму? К тому же дом, кото­рый предлагали купить, тоже находился в плохом состоянии. Какой смысл менять шило на мыло?

Когда Барбашова поняла, что решить проблему на районном уровне не получится, начала писать запросы в профильные областные министерства, в прокуратуру. Письма из всех инстанций ровной стопкой сло­жены у неё на столе.

– 30 октября у меня была комиссия областной жилищной инспекции. Специалисты осмо­трели мой дом и позже прислали ответ, в котором сказано: «Выяв­лено наличие повреждений стен, отклонение плоскости стен от вертикали, разрушение кирпич­ной кладки, щели и трещины в отмостке, местами её отсутствие, частичные разрушения фунда­ментных блоков, повреждение и смещение отдельных листов кро­вельного покрытия», – показыва­ет письмо женщина. – Также они пишут, что дальнейшее решение должна принимать межведом­ственная комиссия, созданная на районном уровне. Хотя здесь без всякой экспертизы понятно, что квартира дышит на ладан, того и гляди всё рухнет.

Не видели, не знаем

Глава Новоуспеновского сельсовета Пётр Василевский признаётся, что тяжбы, связан­ные с квартирным вопросом Барбашовой, ему уже надоели.

– Я работаю главой муни­ципалитета 26 лет. За это время многие жители уехали в райцентр, заколотили двери и окна в своих домах, а кто-то разобрал стены и увёз кирпичи на новое место жительства. Нескольких двухквартирных домов как буд­то и не было, – рассказывает Пётр Георгиевич.

– А что вы можете сказать по поводу дома Любови Ивановны?

– Этот щитовой дом так же, как и остальные на их улице, стро­ился для колхоза в начале 1980-х годов. В 1990-е жильцы их выку­пили и приватизировали. Так что в муниципальной собственности дом Барбашовой не находится.

На вопрос о том, выдавал ли он разрешение сносить квар­тиру, Пётр Георгиевич ответил отрицательно и подчеркнул, что никто к нему за такой справкой не обращался. Глава сельсовета рассказал, что уехавшая семья сейчас живёт в Акбулаке, отец семейства работает вахтовым методом на Севере.

– С тех пор много воды утекло. Интересно, почему больше десяти лет Любовь Ивановна молчала и никуда не обращалась? – задаётся вопросом Пётр Василевский. – Я предлагал ей разные варианты решения проблемы, но она всё воспринимала в штыки. Та же история с деньгами на покупку новой квартиры. Глава района договорился с пенсионеркой о том, что половину стоимости вносит она, а половину – сельсо­вет. Из бюджета я не имею права брать деньги, поэтому пришлось искать спонсора. Нашёл. Он без­возмездно передал 80 тысяч. Уже присмотрели дом на улице Центральной стоимостью 160 ты­сяч рублей. Свою часть суммы я отдал продавцу дома. Но через несколько дней она мне их верну­ла, поскольку Любовь Ивановна замучила её претензиями, якобы документально не подтверждён факт передачи денег. Деньги я отдал обратно спонсору. Дом продали другим людям.

Пётр Василевский убеждён, что решить проблему можно лишь одним способом – провести техническую экспертизу дома. Стоит она ни много ни мало 30 тысяч рублей. Оплачивать её должен собственник, то есть Лю­бовь Ивановна. Если дом призна­ют аварийным, то пенсионерку поставят на учёт по программе переселения из ветхого и ава­рийного жилья, и когда-нибудь до неё дойдёт очередь.

Логика в этом есть. Но, как го­ворится, нужно помнить, с чего всё началось, даже если проблема уходит корнями в далёкий 2006 год. Приватизировав колхозную квартиру, Любовь Барбашова собиралась тихо-мирно прожить в ней оставшуюся жизнь, никого не обременяя. А тут сосед в на­рушение федерального закона, ссылаясь на разрешение главы сельсовета, разобрал дом и, по сути, оставил её без стены. А теперь и без крыши над головой.

Кстати, нарушитель, нанёсший значительный вред соседям, и поныне живёт в районе. Почему его всё это время не беспокоила ни власть, ни бывшая соседка, конечно, непонятно. Теперь, возможно, уже упущен срок. И возникает вопрос: кто же должен нести ответственность? И сразу появляется простой ответ: тот, кто виноват и кто должен сле­дить на вверенной территории за законностью и порядком. Но разве это Любовь Барбашова?

Антон Пичурин

Акбулакский район