15 °C
Привет от бойца 
Пётр Маркин 
Пётр и Пана
Мой дедушка Пётр Павлович Маркин прошёл всю Великую Отечественную войну, в рядах Красной армии служил 9 лет – с 1939 по 1948 год.
Был одновременно и везучим, и невезучим человеком. Являясь минёром, он обезвредил более 500 мин, авиабомб и фугасов и остался жив. При этом его долго, очень долго, не отпускали домой по окончании войны. Почти 10 лет ждала супруга Прасковья Дмитриевна, моя бабушка, которую он в письмах ласково называл «Пана».
«Живу пока хорошо, ожидаю лучшего»
Такой лаконичной фразой дедушка описывал в письмах свои фронтовые будни. Какими тяжёлыми они были, мы узнали только спустя десятилетия, когда появился ресурс «Подвиг народа», на котором опубликованы наградные документы миллионов советских бойцов.
Дедушка был командиром отдельного минно-подрывного взвода 89-го Восстановительного железнодорожного батальона. Его представляли к ордену Отечественной войны II степени, но он получил не орден, а медаль «За отвагу». Вот выписка из документов (здесь и далее орфография и пунктуация сохранены):
«За время Великой Отечественной войны товарищ Маркин разминировал и обезвредил мин 464, авиабомб – 20, фугасов – 4.
В 1944 году на подходах к мосту через реку Днестр у города Бендеры товарищ Маркин лично обезвредил 200 мин противника, там же производил подводные подрывные работы.
В 1945 году сержант Маркин П.П. со своим отделением разминировал тоннели 99 км участка Винер-Нойштадт – Брук, где было снято им лично только мин-сюрпризов 67 штук».
В своих письмах домой дедушка никогда не жаловался, не грустил, а, наоборот, старался укрепить дух своих родных:
«Дорогая Пана, рад бы помочь вам, да не могу. Надо переносить все трудности, сейчас идёт война. Я вас прошу, Пана, живите спокойно, не волнуйтесь и не расстраивайтесь. Я пока живу хорошо, не знаю, что будет дальше. Вместе с вашим письмом я получил письмо от матери из Александровки, она пишет, берегу для вас гостинцы, когда война кончится, приедете в гости» (22 сентября 1942 года).
Из 1942 года у нас сохранилось только два письма. Дело в том, что весной в Орске случилось сильное наводнение. Затопленным оказалось 95 процентов города. Дома по крыши были залиты водой. Орчане спасались на горе Преображенской, хлеб им доставляли на лодках и сбрасывали с самолётов. Люди лишились имущества и документов.
За 1943 год писем тоже не очень много. В это время дедушка был старшим кузнецом 89-го восстановительного железнодорожного батальона на Юго-Западном фронте. За свои трудовые подвиги получил орден Красной Звезды. Его задачей было «перешивать» железнодорожные пути. Как известно, в России колея железных дорог шире, чем в большинстве стран Европы. Сейчас эта проблема решается заменой колёсных пар. А во время Второй мировой войны для обеспечения бесперебойных поставок фронту дорогу «перешивали». Дедушка на этой работе выполнял двойную и даже тройную норму. Иногда он не спал по трое суток. Вот ещё одна выписка из наградных документов:
«В ночь на 19 февраля товарищ Маркин П.П. получил приказ проверить участок пути на протяжении 10 км, после того как товарищ Маркин выполнил норму по перешивке пути на 200 процентов. При проверке пути обнаружил неисправный переезд действующего пути, который был завален шпалами и контррельсами. Товарищ Маркин П.П. принял решение – ликвидировать неисправность на переезде. Своим решением и действиями он предотвратил аварию поезда. Кроме того им было обнаружено ещё несколько неисправностей пути, которые он ликвидировал, проработав по ликвидации неисправностей 29 часов и вернулся в подразделение когда путь был полностью им проверен и исправен».
Вот как скромно он сообщил о своей награде в письме:
«Пана, я к 7 ноября был награждён орденом «Красная Звезда». Это первый раз в моей жизни такое счастье получить правительственную награду. Я точно не знаю кому, вам или же маме послали письмо от моей воинской части» (12 ноября 1943 года).
Роман в письмах
Долгие годы письма были единственной отрадой для любящих друг друга людей. По нынешним меркам, кажется невероятным, что люди смогли сохранить отношения, не видясь на протяжении 9 лет. И это при том, что они были не расписаны, а поженились уже после войны.
«Пана, сегодня 11 число, я вам послал ещё телеграмму, чтобы вы встречали меня на станции Орск, но я не знаю точно, тут проеду или нет, но вдруг проеду мимо, тогда будет обидно, что не встретились… Только жалко вас, в дело, не в дело будете встречать на станции. Но это будет последнее ваше беспокойство, всё же встречайте меня дня три или четыре, приезжайте на станцию…» (11 января 1943 года).
«Получил ваше письмо, в котором вы пишете, что Коля, ваш брат, живой пришёл из плена. Пана, я тоже очень доволен, что он жив. У меня к вам есть такой вопрос. Вы пишете, что живёте хорошо. Конечно, я в том не сомневаюсь, но думаю, а что хорошо? Есть у вас какие-нибудь трудности? Вы о них напишите. У нас тоже встречаются трудности, но мы их переживаем» (13 июля 1943 года).
«Пана, у меня к вам есть большая просьба, пришлите мне свою фотокарточку. Может, с мамой сфотографируетесь. Вдвоем это ещё лучше, а то я уже забыл, какие вы есть в настоящее время» (28 июля 1943 года).
«Мне приснился сон, будто мы крепко поспорили, я проснулся, и мне стало так жалко вас и стало как-то обидно, что вот такой сон мне приснился… Пана, это все ерунда, самое главное остаться живым, это всё переживётся» (23 января 1944 года).
«Пана, получив ваше письмо, я был очень доволен. Хорошо и приятно, когда получаешь такие письма и когда все в порядке дома. Я рад, что вы живёте спокойно и тихо. Мы сейчас на территории, где нет русских, вы должны сами догадаться, где это. Язык совсем незнакомый, но я уже кое-что стал понимать» (7 мая 1944 года).
«Пана, новый год встречаем в печальной обстановке. Как раз погиб мой друг под новый год. Вспомни, как-то мы их знакомили с вашей подругой Верой и он ей выслал фотокарточку. Его фамилия Яценко Григорий Антонович и вы ходили к его родным, к тётке или дяде… В общем, вы знаете, где они живут. Пана, я вас прошу, сходите к ним и сообщите, что он погиб 31 декабря 1944 года… В последний день этого года в двенадцать часов дня. Мой друг был награждён два раза правительственной наградой…» (31 декабря 1944 года).
«Здравствуй, жена Пана, шлю я вам свой пламенный горячий привет и желаю всего хорошего в вашей молодой цветущей жизни. Пана, сообщаю вам о том, что письмо ваше получил и фотокарточку тоже. Такая стала, даже не узнаешь… Пана, а я уже старичок. Вот получишь ещё большую мою фотокарточку, тогда тоже напишешь, какую дашь оценку» (12 августа 1945 года).
«Вот, дорогая Пана, всё же поджидай меня в отпуск, скоро, наверное, приеду, но точно не скажу, когда. Пана, так хочется дома побывать, ведь 6 лет будет 2 октября…» (10 октября 1945 года).
«Пана, вы мне желали хорошо встретить новый год… Мы как раз переезжали на новое место, были в дороге, встречали новый год в вагоне поезда. Не спал, ждал двенадцати часов, вынул часы и сидел. А рядом лежал тот лейтенант, с которым брали тебе билет, ты его знаешь. Вот осталось без десяти двенадцать. Дорогая, думал о вас, как вы будете проводить новый год, и в это время икнул. Ребята говорят, дома тебя вспоминают…» (5 января 1947 года).
«Пана, сообщаю нехорошую новость, как для меня, так и для вас. Вот сегодня зачитали директиву о задержании нас, всю третью очередь, ещё на один год, то есть до следующей осени. Пана, Митя Сочнев тоже, наверное, прислал письмо своим родным о такой новости. Дорогая Пана, от этой новости просто голова раскалывается, просто своей жизни не рад. Это только подумайте, ещё один год, сколько ещё надо перенести трудностей… Когда ты была у меня, как-то я тебе говорил: а если ещё на год задержат, будешь меня ждать или нет? А ты сказала: нет. Не знаю, шутя ли. Дорогая Пана, я сам себе не хозяин, сама знаешь, дорогая, я сейчас не рад, что живу на свете. Но что ж сделаешь, вешаться не будешь, это глупо. Живой думает о живом. Возможно, доживу до того времени, когда приеду домой, но жалко одно, жалко молодое время, которое ушло ни за копейку» (12 января 1947 года).
«Нас никак не пускают домой… Самое главное, всё обещают каждый раз, но не пускают. Но должны скоро пустить. Но, дорогая, не могу сообщить, когда, в какой месяц. Эх, Пана, просто как вспомнишь, просто обидно становится, что так долго служу» (29 января 1948 года).
«Дорогая, я прошу, ты хоть сама себя не расстраивай, раз наша судьба с тобой такая. Говорят так: после плохой жизни будет хорошая. Так и у нас с тобой» (без даты).
Когда дедушку наконец-то отпустили домой, жизнь семьи действительно наладилась, как он и обещал. У них родились дочери Надежда, Любовь, Вера и Татьяна. Но пережитые невзгоды и болезни дали о себе знать: дедушка умер рано, ему было всего 50 лет, бабушка пережила его на 15 лет. В нашей семье бережно хранят память о них и как реликвию берегут пожелтевшие треугольнички с фронта…
