Охота на взяточника

Прошедший год в Оренбургской области можно без преувеличения назвать Годом борьбы с коррупцией.

Такого количества уголов­ных дел с участием высокопо­ставленных госслужащих не было, кажется, во всей мирной истории региона. Самым гром­ким оказалось дело бывшего гла­вы Оренбурга и его заместителя. Теневая деятельность Арапова и Борисова уже рассматривается в суде, являя изумлённым го­рожанам всю неприглядность внутреннего процесса престу­пления.

Министерские дела рангом повыше, поэтому расследова­нием занимаются следователи УФСБ и центрального аппарата Следственного комитета ПФО. Подробности нам ещё предстоит узнать.

Коррупционные преступле­ния – сфера высокоинтеллекту­альная. Схемы передвижения денег многоуровневые, как сети, раскинутые во времени, пространстве, среди людей. Денежный поток, который на­правленно движется в цепкие коррупционные лапы, может перемещаться через несколько десятков разных счётов. Следо­ватели должны выявлять всё.

Социологи утверждают, что именно коррупционные пре­ступления являются главной причиной потери доверия к власти. Парадоксально, но при всей народной нелюбви к во­роватым чиновникам всего 30 процентов уголовных дел воз­буждается после написанного кем-то заявления. Львиная доля взяточников бывает наказа­на благодаря хорошей работе следствия.

Будет ли наказан бывший мэр Оренбурга Евгений Арапов, что такое средний размер взятки и какими силами правоохрани­тели контролируют федераль­ные деньги нацпроектов, мы поговорили с Евгением Фро­ловым, прокурором отдела по надзору за исполнением законо­дательства о противодействии коррупции.

– Есть расхожее мнение, что чем известнее фигурант уголовного дела, тем легче ему уйти от наказания. Весь Оренбург ждёт решения суда по делу бывшего главы города Евгения Арапова.

– Что ж, мы тоже пережи­ваем за этот процесс. Какое решение примет суд, мы не знаем, но уйти от ответствен­ности Евгению Сергеевичу вряд ли удастся. Минимум по четырём эпизодам у следствия есть стабильные доказатель­ства, которые не получится опровергнуть. Есть показания свидетелей.

– Кстати, о свидетелях. На­сколько мы понимаем, в этом деле некоторые свидетели были как раз по другую сто­рону преступления. То есть они давали взятку, что тоже карается законом.

– Именно так. Но в отноше­нии них следствие прекращено ввиду деятельного раскаяния. Проще говоря, это была сделка со следствием. Если они вдруг передумают, следствие возоб­новится.

– Статистика 2019 года показывает, что средний раз­мер взятки – 40 тысяч рублей. Как-то не верится на фоне всех разговоров про десятки миллионов рублей, которые фигурируют в делах.

– Средний размер взятки – это как средняя температура по больнице. Взятки суммируются и делятся на количество людей, их получивших. На самом деле суммы очень разные. За 9 ме­сяцев 2019 года средняя сумма дачи взятки была 6 тысяч рублей. Средняя сумма получения – 75 тысяч. Как видите, спрос значительно превышает предло­жение.

Структуру преступлений аналитики также рассматри­вают. Наиболее подвержены коррупционным преступлениям те сферы, где бывают крупные финансовые транши или по­стоянный, стабильный поток. Например, сфера ЖКХ, строительства. Часто приходится работать с преступлениями в сферах образования и здра­воохранения.

Преподаватели вузов берут мелкие суммы, но регулярно и с большого коли­чества студентов. Чиновники, наоборот, – крупные, но реже. Выявлять такие преступления сложно. Сами понимаете, те, кто взятку даёт, не торопится в следственные органы.

– Евгений, почему эти дела настолько сложны в расследо­вании?

– Потому что преступни­ки совершенствуются. Если человек осознанно идёт на го­сударственную должность для того, чтобы иметь возможность брать чужие деньги, он заранее к этому готовится, разраба­тывает свою стратегию, ищет связи, людей, создаёт свою сеть. Правоохранителям тоже при­ходится совершенствоваться. Это высокоинтеллектуальные преступления.

– Несколько подозрительно выглядит то, с какой регуляр­ностью вдруг стали выявлять­ся коррупционные преступле­ния. Высокопоставленные преступники даже перестали быть редкостью. Люди, кото­рые раньше казались непри­косновенными, вдруг оказа­лись за решёткой. С чем это связано?

– Никакой тайны или за­кулисной интриги в этом, по­верьте, нет. На самом деле это просто результат планомерной работы. Если помните, несколь­ко лет назад произошла реформа органов внутренних дел.

Мили­ция превратилась в полицию, переформатировали отделы по борьбе с экономическими преступлениями, расформиро­вали наркоконтроль.

На этой волне из системы уходили хоро­шие, профессиональные кадры. А тем новичкам, которые приш­ли на смену, потребовалось время. Они наработали свои источники, контакты. То, что мы сегодня наблюдаем, – ре­зультат правильно проведённой реформы.

– Нам предстоит непростой год. Регион получит большое количество федеральных де­нег на реализацию националь­ных проектов. Расходование этих средств будет контроли­роваться?

– Мы готовимся. Уже создана и работает межведомственная рабочая группа. В неё вошли представители правоохрани­тельных органов, госвласти. Это позволит оперативно решать все возникающие вопросы. В территориях прокуроры в рам­ках надзора за соблюдением федерального законодательства постоянно мониторят сайты госзакупок и работают с други­ми источниками информации, сводят её в единое целое.

– Не хотелось бы, чтобы вдруг повторилась история с федеральными деньгами, вло­женными в реконструкцию набережной в Оренбурге.

– Про набережную могу сказать, что было возбуждено уголовное дело. Сейчас оно рас­сматривается в Ленинском суде города Оренбурга. Бывшего начальника УКС городской ад­министрации обвиняют в том, что он неправомочно подписал акты приёма работ. И в деле речь идёт о хищении на сумму около 19 миллионов рублей.

Думаю, после этой истории под­рядчики не захотят поступать подобным образом. Поверьте, контроль за исполнением нац­проектов с этого года станет самым пристальным.