Герои снежного плена

Прошлый високосный год, 2016-й, сразу же показал свои нехорошие свойства: в первые дни января Оренбуржье облетели тревожные новости. На востоке области в плену метели оказались десятки людей.

Они были заблокированы на трассах. Помню, как читала эти сообщения дома и как жутко было осознавать, что где-то там, за стеной ветра и снега, ведётся отчаянная борьба за жизнь…

Дядя Серёжа

62-летний житель села Ново­потоцк Кваркенского района Сергей Кошечкин, или дядя Се­рёжа, как его зовут односельча­не, перед Новым годом прово­дил супругу к сыну в Оренбург. Валентина Викторовна уехала нянчиться с двухлетней внучкой.

Супруги прожили вместе более 40 лет, вырастили сына и дочь, делили на двоих трудно­сти и радости сельской жизни. Сергей Алексеевич всё время трудился трактористом, а Вален­тина Викторовна – акушеркой в больнице Коминтерна. Всякое бывало. В прежние времена Сергею Кошечкину приходилось на лошадях возить жену к роже­ницам в сёла.

В ту ночь, со 2 на 3 января, он находился дома один, спал. Около трёх часов его разбудил стационарный телефон. На том конце провода – односельчанка Зухра Шафикова: «Дядь Серёж, помоги, Лена рожает, её в Комин­терн отвезти надо». Выглянул в окно – буран. Собирался недолго: натянул штаны, накинул куртку, прыгнул в бурки и бежать.

Сергей Кошечкин – пенсио­нер и всё свободное время посвя­щает любимому занятию – рыб­ной ловле. Рыбак он азартный: снасти не лежат без дела ни в зной, ни в стужу. Знает уникаль­ные места поблизости, уезжал и далеко от дома. Именно поэтому в багажнике его машины всегда лежат лопата и газовый баллон.

Свою двухдверную «Ниву» модели 2121 Сергей Кошечкин приобрёл в конце декабря 2014 года. Будучи аккуратным води­телем, заднее сиденье обтянул одеялом, чтобы не затирать заводскую обшивку. Это затёр­тое байковое одеяло советских времён, двухметровое, в красно- белую клетку, спасёт жизнь как минимум двоим.

– Думал, до Коминтерна до­везу да и всё, там всего пять километров, – рассказывает Сергей Алексеевич. – А вышло вон как.

Лену под руки вели приятель­ница семьи Зухра Шафикова и родной брат Артём. Позади шла фельдшер Наталья Нетёсова. Девушку осторожно посадили впереди на пассажирское сиде­нье, которое отодвинули назад как можно дальше. Остальные сели сзади.

По дороге Кошечкин не ехал – крался. Метель была страшная, температура снаружи опусти­лась до минус тридцати. То тут, то там встречались перемёты, но опытный водитель знал эту до­рогу как свои пять пальцев, ру­лил туда-сюда и кое-как доехал.

В Коминтерне их встретил врач. После осмотра роженицы в амбулатории принял решение, несмотря на метель, везти её в Кваркено, в районную больницу. Доставить пациентку попросили опять Кошечкина, потому что на скорой, стареньком уазике-бу­ханке, был слабый аккумулятор. «Нива» казалась надёжней.

– Я к машине вернулся, гово­рю: «Ну что, мы домой поедем?» А врач отвечает: «Сергей, надо её в Кваркено везти». Я ему: «Да вы что, смеётесь?! Как я в такую дорогу доеду-то с ней!»

Водителю пообещали, что его встретят на дороге, на до только доехать «до поворота». До этого поворота он так и не доедет. От Коминтерна до Квар­кено примерно 50 километров. Они застрянут где-то посередине.

Столб 131

– Выдвинулись в таком же составе. Артём и Зухра поехали с нами. Вокруг была сплошная белая пелена. Смотрю, вроде бы Горелый Колок показался, там затишек, но снега много намело. Я крался, крался, но всё-таки нырнул носом с трассы. Прямо напротив столба линии электропередачи под номером 131. И ладно хоть на бугре за­стрял – ветер машину обдувал. Если б в низинке, закатало бы нас с головой. Когда потом до­рогу пробили, траншея была выше К-700, – говорит Сергей Алексеевич.

Из-за гололёда Кошечкин ни­как не мог выехать на дорогу из кювета. Задние колёса пробук­совывали. Он взял монтировку и вылез наружу – долбить лёд. После полутора часов мучений, пробуксовок вернулся в салон с комом льда вместо лица. Про­шептал синими губами: «Девки, как хотите, дальше никуда не едем, ничего сделать не могу».

На часах показывало пять утра. Роженица уже была без со­знания, у неё периодически слу­чались болезненные приступы. Во время одного из них она чуть не выбила лобовое стекло нога­ми. Оно треснуло, но выдержало.

Мотор не глушили. Бензин прозорливый Кошечкин долил в Коминтерне. Бак был полон, но двигатель вскоре всё равно заглох. Выхлопная труба была полностью забита снегом: ветер дул в зад машины. Достали из багажника газовый баллон, поставили между водительским и пассажирским сиденьем, зажгли. В салоне сохра­нялось хоть какое-то тепло.

Около семи утра схватки у роженицы усилились. Женщины в машине плакали, паниковали. Буквально за минуты стало по­нятно, что фельдшер находится в состоянии сильного эмоционального потрясения и руково­дить процессом придётся всё тому же Кошечкину.

– Я всё время следил за вре­менем, думал, когда же за нами приедут. Женщины причитали: «Мы погибнем». Артём молчал – он совсем замёрз. На нём была лёгкая болоньевая куртка, на­кинутая на майку, – вспоминает Сергей Алексеевич.

Зухра в ту ночь, оказывается, тоже выскочила из дома налег­ке: накинула пальто прямо на ночную сорочку. На ногах у неё были чужие мужские кроссовки, потому что в суете, когда за­бирали Лену из дома, кто-то по ошибке обул её валенки.

В итоге именно Зухра пере­лезла вперёд, в ноги к роженице. Она приняла в свои руки крохот­ное тельце младенца, который родился преждевременно, с весом 1 килограмм 800 граммов. Всё произошло очень быстро, буквально за пять минут. Ровно в семь утра пассажиров в маши­не стало не пятеро, а шестеро.

– Кричу им: «Скальпель есть?» Оказалось, в чемодане у фельдшера был, но тупой. Я оторвал два куска бинта, одну сторону пуповины перевязал, другую перевязал и между ними начал этим скальпелем резать. Еле-еле получилось, – вспомина­ет Кошечкин. – Содрал с заднего сиденья байковое одеяло, разре­зал пополам. Одну половину от­дал Артёму, чтобы тот закутался, во вторую завернули ребёнка. Его спрятала у себя под пальто Зухра. Так и держала до самого конца. Только один раз передала фельдшеру, когда вновь переле­зала к Лене, чтобы сделать укол.

Кстати, когда позже по но­востным лентам разлетится весть об их счастливом спасении и о награждении за это фельдше­ра, жители села, мягко говоря, не одобрят такого положения дел.

– Мы же всё рассказали, как на самом деле было, и я, и Зухра, и Артём. Что роды принимала Зухра, – говорит Сергей Алексе­евич. – Про нас вообще бы никто не узнал, если бы кто-то из села не написал об этом случае в Интернете.

Через какое-то время после этих событий фельдшер Наталья Нетёсова сменила место житель­ства, уехала из Новопотоцка.

Новая жизнь – новая надежда

– Как чувствовал себя ново­рождённый в таких условиях? – спрашиваю Сергея Алексеевича.

– Ой, он ни разу не пикнул! Та­кой спокойный. Я подумал: «Надо же, настоящий мужик родился!» Один раз только заплакал в самом начале, но потом молчал.

От момента рождения и до спасения людей из снежного плена прошло 12 часов. Только около семи вечера 3 января мать и дитя доставили в больницу Кваркено. К застрявшей «Ниве» удалось пробиться спасателям, приехавшим на «Урале» со сто­роны посёлка Коминтерн.

Даже тяжёлый «Урал» за­стрял на этой наглухо заметён­ной дороге. Пока несколько че­ловек откапывали его, четверо смельчаков связались цепью и пошли пешком искать «Ниву». Вскоре они увидели занесённый снегом автомобиль. Один из ребят, постучав в окно, спросил: «Живые?» Ответом ему был ра­достный крик и плач сидевших внутри людей.

Почти одновременно с ними до пассажиров «Нивы» добрался и другой спасательный экипаж, приехавший со стороны Квар­кено. Вездеход «Трэкол», вы­деленный ООО «Газпром транс­газ Екатеринбург» по просьбе тогдашнего губернатора Юрия Берга, забрал молодую мать и ребёнка. Далее, уже на расчищенной дороге, его встречал автомобиль скорой помощи. ­

Очевидцы говорят, что как только женщину на носилках из вездехода перегрузили в скорую, метель стихла, словно обесси­лела. Это было настолько уди­вительно, что люди не могли поверить глазам: вместо вихря и мятущихся снежных брызг вдруг тихие ослепительно-белые барханы.

В те бесконечно длинные часы, что пленники непогоды провели в ожидании спасения, каждый передумал кучу мыслей. Сергей Кошечкин говорит, что боялся не за себя, а за других. Его ужасала одна мысль о том, что не успеют спасти молодую мать, младенца, всех этих испу­ганных и замёрзших людей, за которых он нёс ответственность как самый старший и опытный среди них.

Зухра переживала ещё более страшное: там, в Новопотоцке, запертый на ключ в доме оста­вался её 13-летний сын. Он спал, когда её позвали на помощь. Зухра не стала будить его, думая, что отлучится ненадолго.

– Написала ему записку, сидя в этой машине: «Сынок, я замерзаю, наверное, умру». Конечно, написала, что люблю его, – голос Зухры дрожит, она старается сдержать слёзы. – Я не хочу вспоминать тот день. Страшно было. Долго потом не могла успокоиться: днём вроде всё нормально, но стоит ночью закрыть глаза, приходят воспоминания. Со временем всё сгладилось. Сын у меня стал совсем взрослый, сейчас служит в армии в Тульской области. Я до конца своих дней не забуду тот миг, как вернулась домой, открыла дверь и обняла его, а он всё спрашивал: «Мама, где ты была?».

Зухра говорит, что теперь у неё два дня рождения: когда родилась, 3 июля, и когда была спасена, 3 января.

Новорождённого мальчика назвали Леонидом. Елена с сы­ном больше не живёт в Ново­потоцке, они переехали в Челя­бинскую область. Интервью она никому не даёт, хотя её периоди­чески атакуют корреспонденты Челябинска и Москвы. Вот и журналисты газеты «Коммер­сантъ» недавно приезжали в Кваркенский район, пытались связаться с ней. Она категори­чески отказалась.

«Оренбуржью» Елена сказала только одно: у них с Леонидом всё хорошо и поздравила с на­ступающим Новым годом. Даст бог, новый год никому не при­несёт таких испытаний, какие довелось пережить им.

Со всех сторон

Заместитель главы администрации Кваркенского района по оперативному управлению и коммунальному хозяйству Гамза Курманбаев был в той группе, что пробивалась к застрявшей машине Кошечкина со стороны Кваркено:

– Мне также около трёх ночи поступил тревожный звонок. Вместе с начальником пожарно-спасательной части Иргали Дусейновым мы на уазике выехали в направлении Коминтерна. Шли колонной вместе с тракто­ром К-700 с машиной скорой. Трактор бил дорогу, но, когда опустились в долину, видимость пропала совсем, как и связь. За стеной снега не было видно даже столбов, – вспоминает Гамза Байтакович.

Трактор случайно съехал с трассы одной стороной. Решили повернуть назад, чтобы выйти на место, где есть связь и запросить дополнительную технику. В итоге на злополучную дорогу была стя­нута техника из разных концов района. Со стороны Кваркено роженицу искали два трактора К-700 с «бабочкой», пожарный автомобиль, два УАЗа, со стороны Коминтерна – автомобиль «Урал» и три «Нивы».

В два часа дня со стороны посёлка Красноярского выехал вездеход «Трэкол», в пять вечера от Кваркенской площадки ОАО «Гайский ГОК» выдвинулся трактор К-700. В шесть вечера поступило сообщение, что авто­мобиль с роженицей найден.