По волнам памяти

• 

79 лет прошло с той беспокойной ночи, тревога которой заволокла всю страну на долгих четыре года. В том тумане сгинули около 187 тысяч оренбуржцев из больших городов и малых сёл.

На разных фронтах воевали наши земляки, защищали большую страну, а за спиной у каждого были жена и дети, меленькая деревенька, любимая городская улица, парк и сквер. Защищали, не щадя себя, самое дорогое, понятное и близкое.

• 

• 

• 

Всё меньше остаётся среди нас тех, кто хотя бы помнил, как это было. Один из них – коренной житель села Кардаилово Илекского района Пётр Бешенцев. Под старость он стал городским жителем. А память не даёт покоя, так цапнет за душу, будто током пробьёт, и слёзка в уголках глаз выпадет.

В один из таких дней он решился позвонить в редакцию. Долгий у нас с ним тогда состоялся разговор.

Всё свежо, словно вчера было.

• 

– Первым на фронт ушёл дядька мой Фёдор Иванович, – подбирается собеседник к началу своей трудовой биографии. – Он с 1914 года, стало быть, в 27 погиб – при обороне Москвы. Помню, больно плакал я, когда провожали его. Собрались все на площади в центре Кардаилова: кто плакал, кто пел. Не думали, что война такая длинная будет.

Дядька меня на руки взял, весёлый, успокаивает: «Не плачь, я тебе хорошие сапожки привезу…» Потом мужики, много их было, погрузились на полуторки, и повезли всех не в Илек, а сразу в Оренбург. Я за машиной долго бежал, всё рукой махал дядьке и плакал…

Следом на фронт ушёл отец, Андрей Иванович, но попал в рабочий батальон, служил в Пензе. Потом пришла очередь старшего брата, который младше дядьки только на год был. Оба вернулись: отец через год после победы, а брат только в 1950-м, служил в звании старшего лейтенанта в Прибалтике, имел три ранения.

– А мы-то в войну без них горя помыкали! – Пётр Андреевич будто дёрнул за ниточку – распустился узелок памяти и высыпается, высыпается прошлое, что уж не остановиться. – В семье осталось нас семь душ. На второй год войны поставили меня объездчиком полей – на своих двоих «объезжал» я в день километров по пять в одну сторону.

Следил, чтоб скот на посевы не зашёл. Старшим объездчиком-то была мать, Антонина Васильевна, а я помощник, но всё делал один. За работу давали паюшку – 500 граммов хлеба. Бабки наши местные пекли по домам для бригад хлебушко. У нас в селе четыре ветряные мельницы были.

Так вот за день набегаешься, упадёшь дома и не заметишь, как утро наступит. Опять в поле, не дай бог какую потраву допустишь. Хлебушек-то для фронта, для наших же мужиков растили. Показывают, пишут сейчас: Оренбургская область за годы войны сдала Родине 124 миллиона пудов зерна; такие вот ребятишки, как я, да бабы хлебушек тот рОстили.

На другое лето меня «повысили» до водильщика быков. Лошадей-то всех на фронт угнали. Сначала во время отдыха днём я их пас – большущие, рога крупные, только в кино сейчас таких увидишь. А потом и на покосе подгонял бугаёв, и пахали на них. Правда, было в колхозе три лёгких трактора: на двух женщины работали, а на третий сел демобилизованный – глаз у него выбило.

«Цоб цобе..» – погоняли своих помощников, быкам тоже досталось. Хоть памятник ставь за выдержку. Мы, ребятня, приноровились иной раз даже ездить на них – матюгались на быков, как взрослые: мужики-то до войны приучили их по-своему, по-другому они и не понимали.

Снопы пшеницы – розвесь – в омёты складывали, что комбайны не успевали обмолачивать, а осенью и зимой молотили. Зерно в вёдрах по трапу в церковь носили. Аж под люстру засыпали. Солдаты потом приезжали на полуторках и всё увозили в Оренбург.

Зимой один год в школу я не ходил – не в чем было. Спасался от холода на печке. После победы полегше стало, мужики ворачивались…

Та жизнь уже история. Остались в ней и светлинские целинные, и кардаиловские степи, и его тяжёлые «Сталинцы», ЧТЗ и «Кировцы», на которых всю жизнь бороздил поля.

Но прошлое нет-нет да и возьмёт за душу, весёлый дядькин голос вдруг опять послышится: «Не плачь, я тебе хорошие сапожки привезу…»

За годы войны на фронт ушли 500 жителей Кардаилова. Не вернулись 214 человек.

• 

• 

Фото Валерия Гунькова