«Умирая, не умрёт герой – мужество останется в веках…»

К 115-летию со дня рождения Героя Советского Союза, лауреата Ленинской премии поэта-патриота Мусы Джалиля.

Деревенские жители

Моё детство прошло в интернациональной среде. Этому во многом способствовало местоположение нашей Ивановки – деревни, в своё время вклинившейся между старинными сёлами с весьма пёстрым народонаселением.

На севере от нас располагалось чувашское село Самаркино, на востоке – татарское Тирис-Усманово, на юге – Мартыновка со значительной долей мордовского населения. Кроме того, в одну из бригад нашего колхоза входили украинские хутора Средний и Ямовка. В школах были дети самых разных национальностей, и наши педагоги старались учитывать это.

К примеру, в концертах художественной самодеятельности исполнялись национальные песни и танцы, читались стихи на родном языке. Национальная литература была широко представлена в библиотеках и книжных магазинах.

Помню, в бытность мою первоклассником, отец привез из Асекеева большую, красочно оформленную книгу. На обложке, окаймленной диковинным орнаментом, я прочел: «Габдулла Тукай. Шурале». Так я впервые познакомился с классиком татарской литературы, горячо воспевавшего единство русских и татар.

А позднее, уже юношей, я приобрел в асекеевском книжном магазине сборник избранных стихотворений Мусы Джалиля. Мне, увлечённому лирикой, навсегда запали в душу строки:

Покидая город в тихий час,

Долго я смотрел в твои глаза.

Помню, как из этих тёмных глаз

Покатилась светлая слеза.

Интерес к поэзии Джалиля я пронёс через годы. Со временем мне всё больше открывалось величие его поэтического и воинского подвига. Не раз приходилось бывать на родине поэта – в селе Мустафино Шарлыкского района.

Вспоминаются стихи оренбургского поэта-фронтовика Михаила Клипиницера:

Родина… Дороже что на свете?

Прост наряд её и скромен вид.

И портрет Джалиля в сельсовете

Белыми ромашками увит.

Родина Мусы… Живет долина,

Облачка плывут по большаку.

От поэта все неотделимо –

Свежий ветер, солнце на току.

В Мустафино бережно хранят память о героическом земляке. Музей его имени, созданный ещё в 60-х годах, никогда не прекращал работу.

Сначала он располагался в школе, затем его перевели в современный Дом культуры. А в 2012 году при содействии президента республики Татарстан Рустама Минниханова и руководства Оренбургской области создан мемориальный комплекс имени Мусы Джалиля.

Шаг к бессмертию

Правда о героическом подвиге поэта в фашистском застенке пришла к нам не сразу. За неё пришлось побороться и Александру Фадееву, и Константину Симонову, и Рафаэлю Мустафину.

Дело в том, что до того, как в июле 1942 года раненый и контуженный Джалиль попал в плен, он воевал на Волховском фронте во 2-й ударной армии генерала Власова. Известно, что генерал предал, бросил на произвол судьбы свою армию. Группы солдат и офицеров сквозь плотный огонь врага вынуждены были пробиваться из окружения.

Одну из групп прорыва вёл старший политрук Муса Залилов (Джалиль). В жестокой схватке его контузило и он в бессознательном состоянии попал в руки врагов.

После возвращения из плена солдаты и офицеры проходили проверку в фильтрационных лагерях. Поскольку о Джалиле не было никаких сведений, его стали подозревать в сотрудничестве с фашистами, в бегстве на Запад. И лишь, когда из каменных мешков берлинских тюрем до нас дошли блокнотики со стихами, объединёнными в «Моабитскую тетрадь», подозрение было снято.

25 апреля 1953 года «Литературная газета» опубликовала подборку стихов Мусы Джалиля. 2 февраля 1956 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а через год его легендарная «Моабитская тетрадь» была удостоена Ленинской премии.

«Лучше, чем у Гитлера»

В чём истоки подвига Джалиля, его беспримерного героизма и мужества? Когда в апреле 1945 года советские воины ворвались в Берлин и освободили узников мрачной Моабитской тюрьмы, где погиб бесстрашный поэт-патриот, в их руки попало множество бумаг.

На обыкновенном тетрадном листке безымянный узник написал: «Привет тебе, любимая и могучая Родина! Спасибо тебе за то, что воспитала в нас стальную волю и закалила наши нервы, вселила мужество и бесстрашие! Обладая всем этим, мы перенесём все мучения и умрём как герои».

Человеком несгибаемой воли был и Муса Джалиль. Бельгийский патриот Андре Тиммерманс, томившийся с поэтом в одной тюремной камере и спасший для литературы рукопись его стихов, вспоминал, что Джалиль до конца оставался спокойным и мужественным человеком. Лучше всего об этом говорят написанные им в неволе стихи.

В заточении поэт прошёл все круги ада, но ни разу не поступился человеческим достоинством, ни на одно мгновение не впал в отчаяние. Стихи запечатлели самые разнообразные его переживания, раздумья, но среди них нет чувства страха. Жизнелюбие – вот что сильнее всего поражает в «Моабитской тетради».

В самых трагических стихах Джалиля есть выход к надежде, к свету. И тут же – юмористические строки. Трудно поверить, что такие, брызжущие весельем стихотворения, как «Соседи», «Влюблённый и корова», «Простуженная любовь» написаны под топором палача.

Не только в стихах, но и в жизни Джалиль не терял чувства юмора. Его тюремные товарищи вспоминали дни, когда руки и ноги поэта заковали в кандалы. Как-то по коридору каземата его повели на допрос, и узник из соседней камеры окликнул: «Как твои дела, Муса?» С вытянутыми вперёд руками, едва передвигая ноги, Джалиль ответил: «Во всяком случае, лучше, чем у Гитлера!»

Ничто не могло сломить его волю. Он и здесь чувствовал себя бойцом. Таким поэта воспитала Родина.

Стихи Джалиля оказывали огромное воздействие на советских военнопленных. Его строки переписывались и заучивались наизусть. В обстановке, когда немцы всеми силами внушали, что на Родине их отныне считают предателями и иного выхода, кроме как сотрудничать с фашистами, у них нет, стихи о верности воинскому долгу были для пленных большой моральной поддержкой.

Его правда

Всей жизнью последних лет Джалиль дал людям пример бесстрашия, образец верности высоким идеалам. Обстоятельства, в которых оказался поэт, были исключительны по своей трудности во всех отношениях – и физическом, и моральном. Разные люди по-разному переживают такие условия, и не каждый способен выстоять. Не «выжить», а именно выстоять.

Джалиль выстоял легче других потому, что с ним была его поэзия, та удивительная возможность с помощью слова перенестись куда захочешь, вызвать к жизни любой образ, любую картину прошлого или будущего, всерьёз задуматься и размечтаться.

Я с любимою сижу,

На лицо её гляжу,

Мы щебечем и поём

И толкуем о своём.

Предо мной сидит она,

Улыбаясь, как весна,

Лишь одно меня томит –

Вечно милая спешит.

Жизнь во всех её переливах представлена в тюремных стихах поэта, возвращая ему надежду, спасая его от безысходной тоски, давая силы для борьбы. Любимая женщина, жена, подруга возникает в строках Джалиля вместе с образом дороги, ведущей к родному дому.

Девочка, дочка посещает его в снах, принося радость и горечь пробужденья:

Дочурка мне привиделась во сне,

Пришла, пригладила мне чуб ручонкой.

«Ой, долго ты ходил!»- сказала мне,

И прямо в душу глянул взор ребёнка.

Стихи Джалиля не только уводят в светлый мир счастья и любви, не только дышат ненавистью к врагу – это стихи философа и мыслителя, человека, знающего цену истинным категориям добра и зла, света и мрака:

Вот, говорят, силач – железо гнёт,

Вода проступит там, где он пройдёт.

Но будь ты слон, а я не признаю,

Коль дел твоих – по горло воробью.

Поэзия Джалиля глубоко интернациональна. Для того, чтобы донести её не только до советских людей, но и до многих народов мира, немалый вклад внесли французский писатель Луи Арагон, немецкий публицист Леон Небенцаль, член Бельгийской академии, поэт Роже Бодар, иракский литературовед Джалиль Камалетдин и многие другие.

Муса Джалиль по праву причислен к славной когорте поэтов-борцов, таких, как великий Байрон, пылкий Шандор Петефи, неувядаемо прекрасный Федерико Гарсия Лорка, мужественный Юлиус Фучик.

Абсурдными выглядят не прекращающееся и сегодня стремление «прикарманить» Джалиля, оставить его героем, но одновременно попытаться оправдать идеологов создания мифического государства «Идель – Урал» и тенью подвига поэта-патриота прикрыть всех пленных, изменивших Родине, воевавших на стороне Гитлера в Волго-татарском национальном легионе.

Нелишне напомнить этим «деятелям» строки Джалиля из «Моабитской тетради»:

Если кровь твоя за родину лилась,

Ты в народе не умрёшь, джигит.

Кровь предателя струится в грязь,

Кровь отважного в сердцах горит.

Умирая, не умрёт герой –

Мужество останется в веках.

Имя прославляй своё борьбой,

Чтоб оно не молкло на устах!

Иван Коннов