Роднее внучки

Знала, что соцработник носит тяжёлые сумки и наводит чистоту в домах своих подопечных. Но он, оказывается, ещё и главный советчик и собеседник пожилых людей.

А кому-то из них просто становится по-настоящему близким человеком.

Накануне 100-летия образования службы социальной защиты населения в России я решила прочувствовать профессию по-настоящему. Стать если не соцработником, то хотя бы помощницей. На правах «помогать, но не мешать» и взяла меня с собой специалист центра соцобслуживания населения Южного округа Оренбурга Вельмира Мусина.

 

Сыновьи корабли

Во дворовом мини-маркете на улице Чкалова соцработника знают в лицо.

– Курагу шоколадную, как в прошлый раз? – только увидев Вельмиру, оживился продавец. – Так ты сегодня с помощни­цей? Тогда возьми побольше. Огурцы вот эти советую, гладкие. Яблочки, ан­тоновка, помягче будут. Помидоров нет, Вельмир. Сегодня завоза не было, а за выходные разобрали.

За помидорами идём через улицу Туркестанскую, потом в супермаркет. Нужные помидоры всё-таки нашлись. Достаю из сумки пакет-маечку, набираю килограмм и ещё кое-чего по списку. Оста­лось найти сухое средство от тараканов. Везде продают только спреи, а у нашей подопечной астма. Сухое средство не на­ходим даже в двух промтоварных отделах.

Альбина Маратовна Ляньшина встре­чает нас то ли радостной, то ли слегка тревожной новостью: внука в армию всё-таки забрали, служит недалеко от дома, в Московской области. Родители могут его навещать.

Молодая семья когда-то жила с Аль­биной Маратовной. Но мальчик-под­росток несколько лет назад поступил в престижный столичный лицей учиться на программиста. Родители уехали вслед за ним в Москву. Бабушка надеется, что сын со снохой «немного поработают» и вернутся. Возможно, вернётся и внук. И заживут как раньше. Комнату семьи сына с тех пор Альбина Маратовна почти не трогает. В ней всё так же расставлены кровати, на полках с десяток моделей кораблей длиной от 10 сантиметров до метра. Моделированием когда-то по ве­черам занимались сын с внуком.

Бабушка рассказывает мне свою историю, и у неё выступают слёзы. Она по-прежнему ждёт родных и близких. И по-настоящему верит, что «мальчики» вспомнят своё хобби.

Альбина Маратовна рада, что Вель­мира сегодня с помощницей. Со мной можно поговорить.

– Дочка, да брось ты пыль вытирать, чисто же на полках, – тянет меня за ло­коть бабушка. – Идём, я тебе про себя расскажу, про то, как раньше жили.

Сажусь на диван, беру за руки свою подопечную, внимательно слушаю. И, кажется, из всех дел на сегодня это самое важное. А вообще, социальных услуг у «получателя Ляньшиной» много: покупка продуктов и промтоваров, уборка квар­тиры, вынос мусора, выписка лекарств у врача. За это она платит 332 рубля в ме­сяц. Услуги эти регулирует сама. Можно хоть одну доставку продуктов заказать. Альбина Маратовна – «стандартник», от­носится к одиноко проживающим. Есть ещё «бесплатники», к которым относятся тыловики и ветераны ВОВ и приравнен­ные к ним, и «платники» – это пожилые люди, которым нужен уход при прожи­вающих с ними детях. Бывает, молодёжь работает целыми днями или попросту не хочет ухаживать за пожилой родственни­цей, им легче заплатить. Набор соцуслуг им обойдётся в 500 рублей за месяц.

Провожая, Альбина Маратовна об­нимает нас, как родных. Благодарит за дружный визит и возможность пообщать­ся с новым человеком. И за шоколадную курагу. Оказывается, бабушка ест только такую, и соцработнику каждый раз нуж­но это учитывать.

 

Похожа на Маринку

У супругов Матвеевых, им по 85 лет, своя судьба. Они остались одни в деревне в пожилом возрасте и 5 лет назад решили переехать поближе к внучке, в город. Сы­новья живут в Казахстане – не наездятся. А внучка Марина даже звала. Но у неё и самой забот хватает – четверо детей, ра­бота. Заходит к бабушке с дедушкой редко.

– Шторы вот по весне стирала и окна мыла, – гордится внучкой Антонина Петровна. – Живёт она с ребятишками на соседней улице, и нам это на руку. У нас с дедом всегда их любимые баранки с маком есть. Вдруг когда заскочат чаю выпить.

У каждого из супругов по букету за­болеваний. С трудом передвигаются по дому, не до уборки. На правах помощ­ницы соцработника беру хранящиеся в углу резиновые перчатки, ведро, тряпку, моющее средство и приступаю к уборке.

«Да ладно, под кровать уж шибко не лезь», «Глянь, дед, как Татьяна на Марин­ку похожа», «Да нет, разве что голосом, наша-то посправнее будет», «Да не меняй так часто воду, одного ведра на всю квар­тиру хватит» – как минимум настроение пожилой паре я подняла. А ещё полы вы­мыла так тщательно, как не всегда у себя дома мою. Вельмира в это время запол­няла журнал обслуживания социального работника, в котором прописана каждая покупка, каждая услуга, приложены чеки. Эти записи остаются в семье, такие же имеются и у соцработника.

 

Одна во всём мире

Прежде чем направиться к Евдокии Петровне Ивашковой, идём на рынок. Этой бабушке нужно не только принести про­дукты, но и приготовить еду. Лук, морковь, картошку, свёклу, хлеб, молоко, пельмени, мясо несём с рынка в четыре руки.

– Вельмира, без меня вы бы столько не унесли! – удивляюсь вслух, а про себя подумала: «Руки отваливаются, когда уже дойдём до нужного адреса?»

– Без вас не стала бы покупать пятики­лограммовую сетку картошки, взяла бы поменьше. Лука не набрала бы столько.

Но прежде чем добраться до адресата, со всеми этими сумками заходим в пункт оплаты коммунальных услуг. Народа нет. Вельмира знает, в какие дни и часы по­меньше людей. За «коммуналку» платить лучше среди бела дня и не в 20-х числах месяца, в поликлиники ходить – ближе к вечеру. Рецепты на льготные лекарства для своих подопечных соцработник вы­писывает без проблем. Врачи идут на уступки, оформляя Вельмире документы без очереди.

Дверь в квартиру Евдокии Петровны мы открываем своим ключом. Бабушка «тяжёлая»: не слышит, не разговаривает, плохо передвигается. Но каждый день в будни, примерно в 12 часов, садится на стул напротив входной двери. Зашед­шей Вельмире улыбается, но, увидев постороннюю, с тревогой вглядывается в соцработницу. Та жестами поясняет: «Всё нормально, это со мной, помощник». Начинаем уборку-готовку. Бабушка то подолгу смотрит нам в глаза, то с бес­покойством наблюдает, зачем новая помощница полезла в холодильник, но каждый раз получает подтверждение от соцработницы, что всё в порядке. Евдокия Петровна, наблюдая за нашими домашними делами, засыпает в кресле- качалке. Просыпается после короткого сна от насыщенного запаха борща, ода­рив нас благодарной улыбкой.

Кроме Вельмиры у бабушки нет ни­кого: ни родных, ни близких. А соседи… да не совсем ясно, навещают ли они её. Общаться с миром Евдокия Петровна не может. Не может ничего рассказать. Лишь соцработник по её глазам понима­ет, когда она в хорошем настроении, ког­да взгрустнулось, а когда нездоровится.

В этот день обходим ещё двоих подопечных с похожими судьбами. Воз­вращаясь домой, специально выхожу на две остановки раньше, чтобы уложить в голове всё увиденное. Перед глазами лица каждого, у кого побывала. Ну надо же, до чего разные и в то же время похожие судь­бы. Своей однодневной работой я сделала их жизнь, может, чуть-чуть комфортнее, разнообразнее. И мне радостно осознание этого. Вспоминаю вдруг признание Вель­миры: «Да чего там греха таить, приятно, когда в тебе души не чают!»

По просьбе героев их имена и фами­лии изменены.

 

Татьяна Шаповаленко