Единственный в Оренбуржье этнический якут рассказал о своём житье-бытье.
В Оренбурге бывший оленевод и охотник живёт уже 15 лет, но до сих пор не утратил некоторых привычек, сложившихся на Крайнем Севере.
Загадка для инспектора
Егору Никифорову чуть за 50. Он чистокровный якут, родился и большую часть жизни прожил в Якутии. Роста невысокого, что характерно для коренных северных народов.
– Было время, я таксовал в Оренбурге, и порой меня останавливали гаишники. Берут права: смотрят на лицо – не русский, то ли на казаха похож, то ли на киргиза, а имя и фамилия русские. Что-то не так! – хохочет Егор Егорович. – А я говорю: нас два якута в Оренбуржье, я и ваш начальник Ефрем Романов!
Генерал-майор полиции Ефрем Романов, руководивший областным управлением МВД РФ с 2006 по 2014 годы, и правда земляк Егора Егоровича. Да только пока тот жил в Оренбуржье, Никифоров к нему подойти постеснялся. Должность слишком высокая, мало ли кто что подумает! А вообще стремился найти здесь кого-то из своих.
– Нашёл в соцсетях сообщество Саха, да оказалось, это не якуты, а здешние мужики, которые просто на заработки ездят в Якутию, – вздыхает он.
Между тем связи с родиной Егор Егорович не теряет. Благо сейчас общение с любой точкой мира возможно по скайпу или другим мессенджерам. Там, в Якутии и сейчас живут 9 его родных сестёр с семьями.
– Нас у родителей было 10 детей, я – по счёту пятый, – рассказывает он. – Матери с отцом уже нет в живых, а вообще в наших краях есть и старожилы. Например, мой дед по отцу Никон Никитич дожил до 125 лет, тётя – до 98.
Имена у якутов не просто русские, а старинные русские, впрочем, на такие как раз сейчас мода у современной молодёжи.
– Родился я в посёлке городского типа Оленёк, что на севере Якутии, – продолжает собеседник. – Мама, Христина Даниловна, работала наборщицей в типографии местной газеты, в свободное время пела в Доме культуры. От неё я и унаследовал любовь к музыке. До сих пор пою, играю на хомусе (варгане). У отца, звали его Егором Никоновичем, было всего 3 класса образования, но про таких говорят «мастер на все руки», трудился в коммунальном хозяйстве. Дома мы говорили по-якутски, родители по-русски даже писать не умели. А я учился в школе на русском, так что говорю свободно, но родной язык не забыл.
Школа выживания
С 14 лет, как и большинство якутских ребят, Егор Никифоров жил и учился в школе-интернате. Занимался там греко-римской борьбой, играл в ВИА. В 17 лет устроился оленеводом в совхоз, где в общей сложности проработал 3 года. Их семья тоже держала оленей, так что с работой Егор отчасти был знаком. И всё-таки наставника слушал очень внимательно. Опасностей в работе оленевода немало: и суровый климат с температурой до минус 70, и дикие звери. А молодняк толком не умеет ни оленя запрячь-распрячь, ни маутом (лассо) поймать. Что делать, если попал в пургу? А если волки окружили или медведь повадился?
– Это школа выживания, – пожимает плечами он. – Будешь ворон считать, когда бригадир инструктирует, себе дороже выйдет. Я вот в первый же день заблудился. Ехал следом за нартами бригадира, близко нельзя было подъезжать, он волочил следом маут. Разыгралась метель, я упустил бригадира из виду. Какая-то минута – и всё, не видно ни дороги, ни направления, куда ехать. Из оружия при мне только нож, так что стрелять, чтобы меня по звуку нашли, было нечем. Но нас учили в такой ситуации вырыть яму в снегу, её снегом запорошит сверху и можно переждать ночь и непогоду. Так я и сделал. А утром огляделся, сориентировался. Приезжаю домой – все спокойно спят, как ни в чём не бывало, никто меня не ищет. С одной стороны, обидно, а с другой – быстро становишься самостоятельным.
Жизнь в столь суровых климатических условиях формирует особые привычки и черты характера. И в первую очередь, конечно, отзывчивость, готовность прийти на помощь любому, даже абсолютно чужому человеку. Так, например, уже переехав в Оренбург, Егор Егорович бросался на помощь к любой машине, включившей аварийку.
– Думал: что-то случилось, помощь нужна, раз человек остановился в неположенном месте и аварийный сигнал включил, – улыбается он. – Потом уже понял, что здесь аварийкой по большей части пользуются автохамы. Ему тут удобно встать, а до остальных дела нет.
Охота дело серьёзное
Он вспоминает ещё один случай, когда совершенно чужой человек спас жизнь ему и ещё троим его родственникам.
– Поехали на охоту за 170 километров, и так вышло, что температура резко понизилась с минус 35 до 60, от такого перепада лёд, по которому мы ехали на снегоходе, вздыбился, «Буран» застрял. Пока мы его вытаскивали, я угодил ногами в воду по колено (ещё повезло, что место было мелкое, видно на отмель нарвались!). «Буран» вытащить не удалось, пришлось идти пешком и стрелять, чтобы кто-нибудь услышал звук и спас нас. К счастью, на наши выстрелы откликнулся рыбак в зимовье, пустил нас, обогрел. Пока я дошёл, мои мокрые ноги превратились в какие-то колодки, думал – всё, придётся ампутировать. Но ничего, намазали соболиным жиром, обошлось!
Охота в Якутии не хобби, а жизненная необходимость. Настреляешь дичи, что-то сам съешь, остальное обменяешь на продукты. Магазинов «Мясо» в тех краях нет. То же и с рыбалкой.
– Вижу, как оренбуржцы рыбачат, только улыбаюсь, – хмыкает Егор Егорович. – Целый день сидеть, чтобы поймать пару пескариков с палец! Нет, для меня охота и рыбалка – это серьёзное дело, а не развлечение. А для души я музыкой занимаюсь! Горловым пением, игрой на музыкальных инструментах: ударных, синтезаторе, варгане, бубне, гитаре… Нигде музыке не учился, просто слухач-самоучка.
Никифоров говорит, его прадед по отцу был шаманом. И сам Егор Егорович чувствует в себе иной раз какую-то связь с высшей силой, особенно когда практикует горловое пение и игру на варгане.
– Горловое пение – это управление внутренней энергией, – объясняет он. – А когда играю на варгане, ощущение лёгкости в теле, как будто вот-вот оторвёшься от земли! Звук варгана целителен, артериальное давление в норму приводит. Надеваю национальный костюм, исполняю народную музыку – и словно подпитываюсь силой рода. А так как живу вдали от родных мест, для меня это важно.
Провожают по уму
К сцене Никифорову не привыкать. После армии он работал в Доме культуры хормейстером и потом постоянно ездил по стране с выступлениями. На одном из концертов в Геленджике и познакомился со своей будущей женой-оренбурженкой. Наталья Владимировна читала стихи. И вот почти 15 лет они вместе.
– Поначалу замечал некоторое пренебрежение к себе в Оренбурге, особенно когда пытался устроиться на работу, все спрашивали, где учился, что окончил? Всем высшее образование подавай! А у меня 10 классов! Вот и слышал, мол, ну чукча, что с тебя взять. Это ж как встречать по одёжке! А кто меня узнаёт поближе, все уважают!
Уже тут он выучился на электрогазосварщика, потом освоил курсы бухгалтера с 1C, и это пригодилось. Со временем нашёл свою нишу и стал предпринимателем.
Больше всего Егору Егоровичу в Оренбурге нравятся долгие летние вечера, на его родине такого нет. Там царствует полярная ночь зимой и белые ночи летом. Тепло бывает всего один месяц в году. Всё цветет и плодоносит почти одновременно и очень стремительно.
Впрочем, в последнее время якуты ощущают на себе эффект глобального потепления. Дома их стоят на вечной мерзлоте на сваях (в чумах живут только оленеводы, кочующие вместе со стадом), а из-за потепления почва начинает оттаивать, сваи шатаются. Проблемой становится и более тёплое лето, высокие температуры местное население переносит тяжело.
Чтобы не скучать по северному сиянию, он записал его на видео, и теперь, когда выступает на сцене, на экране воспроизводится настоящее северное сияние, а не какая-нибудь компьютерная графика.
Егор Егорович говорит, что его родная Якутия – тоже многонациональный край, как и Оренбуржье. Живут там и казахи, и узбеки, и русские, и армяне… Одни – постоянно, другие приезжают на заработки.
– Был у нас сосед-армянин, – вспоминает детские годы Никифоров. – Силищу имел нечеловеческую, железные прутья гнул! А как приезжал из отпуска – привозил арбузы, дыни, фрукты и всей ребятне раздавал бесплатно! А сейчас китайцы в наши края зачастили, туристы, на северное сияние посмотреть, на оленях покататься. Что одному дом родной, другому – экзотика!