Молодыми руками горячими

Мысленно перелистайте свои школьные учебники истории. Чем она, история, измеряется?

Сменами общественного строя? Революциями и войнами? Техническим прогрессом? Лучше и точнее всего она измеряется судьбами людей, которые творят историю.

В случае с нынешним юбиля­ром – Гаем, когда стаж работы в областных средствах массовой информации почти равен ко­личеству лет этого города, пре­имущество ощущаешь в том, что очень многие герои его истории для тебя не серые кадры тогдаш­ней кинохроники, а – живые. И молодые.

Кстати, «Молодыми руками горячими» – это тоненькая, в бу­мажной обложке, первая книж­ка о Гае. Оренбургское книжное издательство, 1963, цена 7 коп. В ней напечатал первые свои очерки после первых команди­ровок в начинающиеся город и на горно-обогатительный комбинат. По-моему, хорошее название.

Рудницкий

Значащая фамилия для чело­века, который с 1929 года – тоже юбилей, 90-летие – открыл почти все богатейшие руды в восточ­ной части области. Он по праву считается отцом трёх городов: Медногорска, Новотроицка и Гая и комбинатов Южно-Уральского никелевого, Медногорского мед­но-серного, Орско-Халиловского металлургического, Гайского горно-обогатительного. Все бури века не минули его: и врагом на­рода был Иосиф Леонтьевич, и ездил по Орску в единственном на весь город автомобиле «форд», подаренном за открытие нике­левого месторождения нарко­мом тяжёлой промышленности Орджоникидзе, и заслуженно стал лауреатом престижнейших Ленинской и Государственной премий.

Милый человек, весёлый, ум­ный, до сих пор не знаю, балагу­рил он или правду рассказывал на вопрос, верен ли ставший уже частью истории рассказ, как он открыл знаменитое Гайское месторождение:

– Всё так и было точь-в-точь: бродил я по степи да по горам, стучал по камням геологиче­ским молотком. Зашёл в Калиновку, это теперь рядом с Гаем. Хозяин дома напоил чаем. Гляжу, в углу лежит кость, вся зелёная. Значит, медью окис­ленной покрылась. Откуда? А это, говорит, дочка купалась в озере, тут неподалёку, и при­несла, там всё зелёное. Вот так я и открыл это месторождение, в котором содержание меди в 4 – 5 раз больше, чем в старых уральских рудниках.

Сибирская

В этой же Калиновке позна­комился с тоже лауреатом Ле­нинской премии Натальей Си­бирской. Несмотря на фамилию, почти всю жизнь проработала в Оренбуржье, много лет прожила в этом посёлке, где когда-то сто­яли геологи, в город под конец жизни переехала.

Женщина не богатырского сложения, но фронтовичка, в Сталинграде воевала развед­чицей, и профессию выбрала не женскую – геолога в поле, а не где-нибудь в конторе. С удовольствием рассказывала о своей профессии, когда до 20 – 30 километров приходилось проходить в день, описывать геологическое строение, вести полевой дневник. При её непо­средственном участии были от­крыты и разведаны уникальное Гайское и Джусинское медно­колчеданные месторождения.

Характер у неё был вот ка­кой: она была уверена, что сква­жина – верная, наткнётся на медь. Но – авария за аварией, начальник партии запретил дальнейшее бурение. Но она ослушалась, уговорила бурового мастера. Починили, двое суток бурили не смыкая глаз, нарыва­ясь на выговор и вычет расходов из зарплаты. Но – есть медь!

В этом старом доме поража­ла богатая библиотека, и гово­рила Наталья Александровна о литературе на уровне хорошего литературоведа.

Вотяков

С ним виделись несколько лет назад на пуске на Гайском комбинате нового цеха. Скромно стоял Леонид Иванович в толпе приглашённых, и только «Золо­тая Звезда» Героя Социалистиче­ского Труда на пиджаке выделяла его. А вскоре – траурная рамка

в газетах. Но тогда он был ещё бодр, всё никак не мог пережить, что пришлось уйти из шахты. И по здоровью, и из-за конфликта с начальством, когда ему при­шлось перейти на администра­тивную и на партийную работу.

А было время, когда его бри­гада проходчиков гремела на руднике. Перфоратор почти в полцентнера весом бьётся в ру­ках, пыль, никакой респиратор не помогает. Очень тяжёлая работа. Его и его бригаду тогда, как говорилось, подняли на щит: он делегат съезда КПСС, в Гае организовали школу передового опыта бригады Вотякова. При­езжали специалисты со всего Урала.

Может, и пропагандистские перехлёсты были: включили их в социалистическое соревнова­ние с доярками, комбайнерами. Присвоили ему Героя Соцтруда. Приглашали выступать в шко­лах. И завидовали, конечно, Вотякову. Он переживал. Но то, что он труженик, что вклад его в общее дело велик и честен, никто не мог отрицать.

Гринёв

Хоть фамилия у него пуш­кинская, он напоминал шукшинских героев. Резковатый, своенравный, организатор при­рождённый. Ему подчинялись беспрекословно и с удоволь­ствием. Построил он со своей бригадой в Гае очень много.

Школ в быстро растущем городе не хватало. Владимир Михайлович строил школу № 4, на 2 тысячи учащихся, на 51 класс. Начали строить зимой, земля мёрзлая, её отогревали, чтобы можно было рыть кот­лован. Работали в три смены. Кирпич, цемент, песок везли из Оренбурга и Орска.

Гринёв охрип, мотаясь за стройматериалами, споря, вы­бивая с боем. То одна прореха, то другая. От него, в се знали, ничего не скроешь, скажет креп­кое слово и заставит переделать. И накажет беспощадно.

Но его принимали таким, каким он был. Школу пустили, правда, с опозданием, в октя­бре, но если бы строили не гри­нёвцы, дай бог, к Новому году кончили бы. По праву он стал и Героем Социалистического Труда, и заслуженным строите­лем РСФСР.

Поляничко

Он, конечно, главная слава и гордость Гая. На известном фото Виктор Петрович – на­чальник комсомольского штаба, на голову выше любого в толпе, в военной форме со споротыми погонами, денег на штатский костюм не было. Это фото, не кино, но всё равно будто слы­шишь его голос, негромкий, без крика даже в самые острые моменты. Голос, который все слушают и которому все под­чиняются.

А Виктору здесь всего 22 года.

О нём написано много. Же­стокое время развала СССР выбрало и у било его. Он с тал вице-премьером России. Он в самых горячих точках. Армя­но-азербайджанский кровавый конфликт. Афганистан. Север­ный Кавказ. И повсюду оста­вался государственником, был миротворцем. Затёрто – история не знает сослагательного на­клонения, слов «а если бы». И всё же думается иногда, какой была бы наша страна сейчас, если бы реализовались все идеи этого мужественного, мудрого и волевого человека – Виктора Поляничко.

И, может, не такое уж пре­увеличение – слова тоже первостроителя Гая Геннадия Каря­кина: «Виктора Петровича я называл Петровичем Неисто­вым, потому что в суждениях он был страстно убеждённым, а в поступках – непреклонным. Своё бытие он мыслил только как «мы», но своё мнение вы­сказывать «хором» не любил. Не любил он и одиночества, тянулся всегда к людям, потому как русский человек в массе, артели, коллективе умён, догад­лив и сообразителен. Он любил беседовать, но в беседе любил слушать. В круг его влияния попадали почти все, с кем он соприкасался. Он обладал мяг­кой властью. Для меня, да и для тех, кто первым повстречался с Виктором Петровичем на гай­ской земле, он сразу и навсегда стал лидером и авторитетом. Я спрашивал себя, может ли се­годня российская земля рождать граждан, похожих на Виктора Поляничко? И я отвечаю себе: нет, не может. Пока не может».