Испытание чужбиной

Что не устроило оренбургских немцев на исторической родине?

С волной эмиграции в 90-е, поддавшись общему настроению, эта семья уехала из Красногвардейского района на историческую родину в Германию, в городок Гютерсло, земля Северный Рейн – Вестфалия. Через 10 лет они вернулись обратно, в Плешаново.

Наугад

Александра и Ларису Анохин (так правильно звучит их фамилия) здесь считают немцами. В Германии они были русскими. Кто же на самом деле эти люди с русской фамилией, звучащей теперь на немецкий лад? Лариса объясняет, что в Германии фамилии Анохин и Анохина звучат по-разному, словно они из разных семей, поэтому там, когда они переехали в 1997 году, их фамилия превратилась в единый немецкий вариант звучания – Анохин, как Пейнер или Матис. Кстати, Матис – девичья фамилия Ларисы. Она чистокровная немка, родом из Плешанова. А муж её русский парень Александр Анохин.

После свадьбы молодожёны обосновались в просторном родительском доме. Несмотря на то что 90-е годы выдались сложными, Лариса вспоминает то время с благодарностью. Александр работал водителем в местной администрации, Лариса уже тогда смогла организовать собственное дело – открыла парикмахерскую. Дела шли хорошо. Заработки были приличные. Клиентов хватало. Как истинная немка, Лариса славилась педантичностью, старательностью и исполнительностью. Было много друзей. Через год после свадьбы родился первенец Денис.

О переезде в Германию они и не думали. Первыми эмиграционному настрою поддались родители Ларисы – Абрам Иванович и Елизавета Исбрантовна. Они отправились на разведку в Германию, посмотреть, как живут там другие родственники, которые уехали ещё раньше. На первый взгляд, всё понравилось. Особенно чистота, вымытые шампунем улицы! Не то что плешановский жирный чернозём, от которого отмыть сапоги архисложно. Решили, что надо ехать! В ту пору обоим шёл уже седьмой десяток, хотелось хоть под старость лет походить в чистой обуви.

– Прожив в Германии год, папа приехал в Плешаново продать дом, в котором тогда мы жили всей семьёй. И, в общем-то, у нас не оставалось другого выбора, как тоже собрать вещи и ехать вслед за родителями. Ехали наугад – до этого ни я, ни Саша за границей не бывали, – вспоминает Лариса.

Неоправданные мечты

От Германии ждали сказки, а получили реальность. Первое впечатление – семью из трёх человек сразу поселили в тесной 10-метровой комнате. После большого дома в Плешанове эта комната в Германии показалась клеткой. С этого и начались разочарования.

– Местные жители нам не были рады, – откровенничает Лариса. – Для них мы были русскими, а значит, чужими, непонятными. Неприязнь чувствовалась во всём. По приезде нам были необходимы языковые курсы. Мужу возможность учить язык предоставили, а мне почему-то ни в какую. Александр устроился на работу на завод по производству обшивки «боингов», стал неплохо зарабатывать. Я же не могла устроиться. Но больше всего меня тяготило, что кругом чужие, незнакомые люди, которые не только говорили, но и думали иначе, чем мы. В лучшем случае им не было до нас никакого дела.

На месте выяснилось, что организовать собственный бизнес в Германии не так просто, как в России. Для открытия той же парикмахерской Ларисе требовалось отучиться шесть лет, обойти много инстанций, собрать пакет документов, только потом она могла бы заняться любимым и привычным для неё делом. Но деньги надо было зарабатывать уже сейчас.

Впрочем, выход подсказала жизнь. У супругов в Германии один за другим стали рождаться дети – Юлиан, двойняшки Алина и Алисия.

По признанию Ларисы, в Германии выплачивается достойное декретное пособие, которое позволяло жить безбедно. На это пособие и зарплату мужа они могли позволить себе снимать просторный трёхэтажный дом, покупать и регулярно менять дорогие автомобили. К слову, большинство немцев живут именно в съёмном жилье – так принято. Квадратные метры в Германии очень дорогие. Купить частный дом или квартиру могут только очень обеспеченные люди. Ипотеку под 1,5 процента годовых немцы считают грабежом и кабалой.

В промежутках между декретными отпусками Лариса пробовала себя в качестве горничной в богатых домах, ухаживала за стариками в хосписах и домах престарелых. Естественно, её, как и всех эмигрантов, брали только на самую грязную и низкооплачиваемую работу.

Кстати, Лариса опровергает, что в Германии старикам хорошо живётся. В доме престарелых она не смогла работать именно из-за чёрствости и равнодушия персонала к пожилым беспомощным людям.

– До сих пор перед глазами старик в инвалидном кресле, молящий о помощи, – продолжает она. – Но мне было запрещено протянуть ему руку. На работу я поступила в качестве младшего персонала, по сути, уборщицы. И всё, кроме уборки помещений, мне категорически запрещалось, о чём был инструктаж перед началом работы. Нарушать правила я не собиралась, но принять как данность это не смогла. Ухаживать за стариками должны были медицинские сёстры, но они этого почему-то не делали. Прохаживаясь мимо, равнодушно смотрели на страдания беспомощного человека. В итоге я просто уволилась.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стали слёзы старшего сына, который в Германии начал ходить в школу. Дети – отражение взрослых. Одноклассники обижали Дениса, били его. Учителя откровенно занижали ему оценки.

И вот тогда Лариса инициировала переезд обратно в Россию.

Александр оказался гибче, за 10 лет он привык к новой, комфортной с материальной точки зрения жизни, ему стало всё нравиться. А вот родители Ларису поддержали: как оказалось, они тоже страдали на чужбине. Мать вообще сравнивала эмиграцию с тюрьмой. За детьми и внуками старики вернулись в Плешаново.

Не всё решают деньги

– Впрочем, не всё было так плохо, как может показаться с моих слов, – улыбается Лариса. – Были и хорошие моменты. В материальном плане жизнь в Германии намного обеспеченнее. Высоко развита медицина. Это-то нас столько лет и удерживало. Маме перед самым отъездом в Россию по страховке, то есть совершенно бесплатно, сделали сложнейшую операцию на сердце, после которой она прожила ещё 11 лет. Умерла она в прошлом году, и не из-за сердца.

Увы, историческая родина не смогла стать родной. Щемящая тоска по оренбургским бескрайним просторам пересилила материальные блага. Когда полной грудью вдохнули родной воздух, поняли, что именно его, этой степной свободы не хватало все годы.

– Не всё в жизни измеряется деньгами, – делает вывод Лариса.

Вернувшись в Плешаново, она снова организовала собственный бизнес. В 40 лет поступила в университет и выучилась на управленца. Сейчас под её руководством в селе работает целый салон красоты. Муж снова стал водителем. Они живут в собственном, а не съёмном доме и благодарят небо за своё благоразумие.

Супруги ни разу не пожалели о возвращении. Хотя, имея двойное гражданство, с лёгкостью могли бы снова уехать в Германию. Но мыслей таких не возникает. Только Денис, который серьёзно занимается химией, считает, что в Германии у него больше перспектив. Его детство прошло в Германии, и, несмотря на то что в школе его обижали, своё будущее он всё-таки видит там. А остальных детей всё устраивает и в России.

Лариса говорит, что долгие годы даже в гости к родным в Германию не хотелось ехать. А в прошлом году всё же собралась.

– Запланировала побыть там три недели, но уже через десять дней заскучала по дому, – вздыхает оренбурженка. – Обратные билеты уже были куплены, опять пришлось потерпеть. Ещё одно испытание!