Пункт назначения

Гулима Жангабилова фактически домохозяйка, но дома её не застать. Деятельная натура, общественница, член исполкома курултая башкир Оренбуржья, она отзывается на любую просьбу о помощи. Иной раз её и просить не надо, она сама найдёт объект для приложения усилий во благо общества.

На вопрос: «Как дела?» – рассказывает не о личном, а о том, чем живёт сообщество оренбургских башкир, мечеть «Караван-Сарай»…

 

Трофейный платок

Так исторически сложилось, что башкирские женщины не робкие домашние клуши, выглядывающие из-под мужниной руки. Как и положено мусульманкам, они, конечно, умеют вовремя замолчать, когда говорит мужчина, но энергии и отваги им не занимать. Говорят, когда мужчин родина призывала на войну (а таких периодов Россия знает немало), иные башкирки, не желая расставаться, тоже садились в седло и брались за оружие. В этом смысле Гулима Салахияновна – типичная дочь своего народа. Её энтузиазма хватает не только на то, чтобы заниматься хозяйственными делами мечети. Она собрала целую коллекцию экспонатов башкирской культуры и быта и устроила в подвале собственного дома настоящий музей.

– Это нам подарил руководитель фольклорного ансамбля из Башкирии Вильдан Яруллин, – поясняет она, разворачивая перед нами тканый халат с выбитым рисунком оренбургского Караван-Сарая. – В этом костюме он впервые вышел на сцену. А это французский платок.

Гулима Салахияновна протягивает нам пощупать красное полотнище в мелкий белый огурчик, а тем временем рассказывает, что башкирская конница, воюя во Франции во времена Отечественной войны 1812 года, наткнулась на брошенный обоз алжирского купца с платками. Полковой казне платки оказались не нужны, и башкиры распорядились ими по-своему, часть взяв в подарок матерям и жёнам, а часть отдав землякам из других башкирских полков. Говорят, в сундуках у бабушек и сейчас можно найти такой «французский» платок.

 

Лишь бы костюмчик сидел

Полон музей и старинной посуды: на полках вдоль стен расставлены латунные кумганы (кувшины для умывания) и подносы, деревянные ступы для зерновых, сосуды для сбивания кумыса. В центре – сани и гигантские сундуки, заменявшие шкафы, плетённый из лозы садок для ловли рыбы, костюм пчеловода, самовар… И правда, какой башкир без чая и мёда! А национальных костюмов тут целый гардероб, причём не только башкирских.

– Вот русский, мордовский, казахский, узбекский, киргизский, арабский… – обходит комнату Гулима-ханым. – А как вы думали! У нас же область многонациональная!

Принципа интернационализма Гулима Жангабилова придерживается и в личной жизни, что видно из фамилии, взятой от мужа-казаха, с которым она вместе уже более 40 лет.

– У брата жена русская, у сестры муж татарин, – перечисляет она. – Я-то чистокровная башкирка и родом из башкирской деревни Ишимбайского района. В школе училась на башкирском языке, но, как видите, русский всё равно знаю. Русский язык без нас не пропадёт, а если мы, башкиры, забудем свой родной, это намного хуже.

Гулима Салахияновна убеждена: в местах компактного проживания башкир родной язык нужно изучать не факультативно, а в обязательном порядке. И министерство образования должно организовать этот процесс и возглавить.

 

Не только мечеть

Ещё одна важная тема для собеседницы – Караван-Сарай.

– Многие думают, что это только мечеть, – говорит она. – Но это историко-архитектурный комплекс, который был построен для башкир в благодарность за их участие в Отечественной войне 1812 года. Здесь находилась башкирская войсковая канцелярия, гостиница для башкир, приезжавших по службе и личной надобности, мастерская и школа для башкир. И, кстати, строительство шло на добровольные пожертвования самих же башкир.

Теперь здание находится в федеральной собственности, здесь располагаются государственные учреждения: Росимущество, транспортная прокуратура, министерство природных ресурсов, ряд коммерческих организаций.

– Да и это бы ничего, если бы помещения и территория достойно содержались, – вздыхает собеседница. – Посмотрите: бордюры и асфальт разбиты, часть помещений пустует, окна немытые. Оренбург утопает в цветах, но возле Караван-Сарая цветников нет, хотя именно сюда приезжают иностранцы, здесь фотографируются молодожёны. Вместо цветников кривые карагачи.

Когда с высоких трибун снова и снова повторяют, что Караван-Сарай – один из символов Оренбурга, Гулима Жангабилова лишь качает головой. Слова нужно подтверждать делом, считает она. Ремонтировать крышу, облагораживать фасад. Силами башкир-общественников у комплекса высажены ёлочки и сосенки. Башкортостан выделил средства на капитальный ремонт мечети. Но и муниципалитет не должен отстраняться, убеждена Жангабилова. Именно оренбургский Караван-Сарай стал центром появления первой национальной автономии – Башкирской Автономной Советской Республики. Столетие этого события будет праздноваться весной 2019 года.

– А если президент Путин приедет в Оренбург и зайдёт в наш Караван-Сарай, куда глаза девать будем? – волнуется она. – Нужно уже начинать готовиться.

 

Чем запомнимся потомкам?

Гулима Салахияновна мечтает, чтобы именно в Караван-Сарае размещался офис областного курултая, редакция газеты, курсы башкирского языка и курсы повышения квалификации педагогов по башкирскому, библиотека, где выступали бы башкирские поэты-самородки…

Башкирам Оренбуржья нужен единый национально-культурный центр. И Караван-Сарай – самое подходящее место, уверена Гулима-ханым. Это памятник истории и культуры, значит, нужно использовать его по назначению. В том числе оборудовать номера, чтобы приезжающие из Башкирии артисты, специалисты могли тут останавливаться бесплатно, давать мастер-классы.

– Башкиры всегда были отважными воинами, отличались патриотическим настроем, – напоминает она. – Мы хотим и дальше растить молодёжь, воспитывая в патриотическом ключе. Но патриотизм – это не слова, а дела. Год назад, когда Караван-Сарай отмечал 170-летие, все мы вспоминали историю его появления. А если всё здесь придёт в упадок – это тоже будет история. Но этим ли мы хотим запомниться потомкам?

12 августа в Гае пройдёт областной праздник башкирской культуры.

Это одно из событий, которое объединяет, радует и вдохновляет оренбургских башкир. Но, говорят они, праздник есть праздник – потехе час, а делу время. Время задуматься, что можно предпринять, чтобы выходившая более 20 лет газета «Караван-Сарай», приостановившая выпуск с января из-за недофинансирования, снова попала в руки читателей.

Что сделать, чтобы в области снова начали готовить педагогические кадры по башкирскому и татарскому языкам (в пединституте работал целый факультет)? И что нужно, чтобы в ресторане башкирского подворья в Национальной деревне, принадлежащем частному лицу, вместо зарубежной эстрады звучал бы курай?

Марина Веденеева

Цифра

46 696 башкир

живут в Оренбуржье, по данным переписи населения 2010 года.