Как представить читателю, кто такая оренбурженка Нафиса Смакова (по мужу Аббязова)? Предприниматель? Художник? Автор стихов на башкирском и русском языках? Вроде бы всё про неё, но это как вслепую описывать слона по кусочкам. До 16 лет она даже не говорила по-русски, а теперь пишет стихи.
В рифму и не только
– Нафиса Асватовна, как бы вас точнее описать?
– Я Аббязова, но этим не сказано,
Что кому-то я что-то обязана.
Алой ленточкой я перевязана,
Но не людям в подарок заказана.
Лёгким шагом пойду я Смаковой
Со своею фамилией знаковой.
Ты не думай, не ради карьеры –
Вечной юности брать барьеры.
– А если прозой?
– Дочь башкирского народа. Башкиры – степняки, любят простор. Вышел из дома – и чтобы горизонт видно. Село, где я родилась, Кутлумбетово Переволоцкого района, основал мой прапрапрадед Кутлумбет Смаков. Могильные камни наших предков древнее Переволоцка. Башкиры – животноводы. В каждом дворе скотина – овцы, лошади, КРС. Селятся у реки, коней поить надо! И мы так жили. Нас у родителей шестеро.
– Вы давно живёте в Оренбурге, а остальные братья- сёстры?
– Все сюда переехали. Сначала учиться, а потом и родители в город перебрались. Не хотели, чтобы мы без конца туда-сюда ездили. Семья должна держаться вместе. Помню, после педучилища меня по распределению отправили учителем начальных классов в Акбулак. Так мама вытерпела год, а потом сказала, мол, не для того я ягодку растила, чтобы ты опять в деревне поселилась. Твоё место в городе, в областном центре, где вся цивилизация!
– Какой вам запомнилась жизнь в башкирском селе?
– Патриархальный уклад. Башкиры – народ немногословный, уважение к старшим в крови. Дети понимают взрослых с одного взгляда. У каждого из детей свои обязанности. Чем ты старше, тем больше обязанностей, но и больше уважения от младших. Иерархия строгая.
Боже упаси нагрубить отцу или старшему брату! В семейной жизни вообще главное – уважать мужчину, сохранять его солидность, достоинство, беречь его психологический комфорт. Универсальный совет для женщин – придержи язык!
– Значит, в башкирской семье мужчина однозначно главный?
– Мужчине нужно давать уважение! А главный – это не про уважение, а про подчинение. Башкирскую женщину особо-то не подчинишь! Так что у супругов равноправие. Но обязанности и сферы влияния строго разделены. Женщина хозяйничает в доме. Мужчина отвечает за всё, что вне дома: скотина, транспорт, участок, забор, общесельские дела… Вмешиваться в дела друг друга не принято, и это неспроста, сунешь нос куда не надо, вот и конфликт.
Углём по тумбе
– Как разрешаются конфликты?
– Очень деликатно. Может, я в чём-то пристрастна, так как отличительная особенность нашего села – мы все любим друг друга, как родные. Большинство друг другу и правда родня, двоюродные, троюродные… Но я до сих пор восхищаюсь тактичностью своих односельчан. Люди без конфликтов не живут, но даже если кто-то нарушил правила приличия, совершил нечто, осуждаемое в обществе, никто вида не подаст, что заметил это. В глаза не ткнут, не выскажут и даже косо не посмотрят. Потерпят, но промолчат. Каждый поможет человеку сохранить лицо! Принцип жизни – понять другого человека, принять и даже не осудить! Каждый ведь всё равно в душе знает, когда он виноват. И уже на следующий день смотришь: он в глаза заглядывает.
– На каком языке вы учились в школе?
– На родном, башкирском. И дома, и на улице только на нём. По-русски я вообще не говорила до 16 лет. Всё понимала, так как учителя иногда с нами беседовали по-русски, чтобы мы привыкали к языку.
О школе у меня самые тёплые впечатления. Домой уходить не хотелось. Бывало, после уроков прибегу, помогу по дому – и обратно в школу: там интересно, различные кружки, секции, стенгазеты рисовали, спектакли ставили. Помню, Зулейха Зулкаровна вела девичий клуб этики. Утончённый человек!
Булат Хайбирович Муртазин преподавал у нас русский язык, на баяне играл. Благодаря ему я открыла для себя русскую литературу и зарубежную классику. «Жизнь Клима Самгина» одолела, только чтобы иметь возможность с ним беседу поддержать. В нашей школе было много педагогов-мужчин, в том числе и участники Великой Отечественной. Мухтар Хансултанович Муратов, например, преподавал родной язык, химию и труд. Директор школы Аксан Сайфуллиевич Байтимиров, тоже участник Великой Отечественной войны.
– Кто первым разглядел ваш талант художника?
– Никто ничего не разглядывал. Росла в многодетной семье, отец – механизатор, мать – птицевод. Дети сыты-одеты – и ладно. Это сейчас в многодетных семьях женщины, как правило, не работают, а раньше в каждом дворе было по шесть-восемь ребятишек и женщины работали, стаж нужен был. Просто любила рисовать, однажды разрисовала куском угля тыльную сторону тумбочки.
– А как же альбом, краски?
– Когда была в 4-м классе, на год переехала к дедушке-бабушке по линии матери в Алмалу, соседнее татарское село. У родителей- то нас мал мала меньше, а там я одна, всё внимание мне. И опять же возможность уединения. Творческому человеку уединение необходимо. Там познакомилась с татарской литературой, училась улавливать нюансы между татарским и башкирским языками, мировоззрением, укладом. И однажды дедушка купил мне цветные карандаши. Посмотрел, как я первую картинку нарисовала, похвалил и пошёл по селу хвастать перед соседями! Гордился!
Земля обетованная
– Почему же вы пошли в педагогическое, а не в художественное училище?
– А не было тогда в Оренбурге художественного училища. А в уфимское меня родители не отпустили, далеко, боязно! Но в изобразительном искусстве так: если таланта нет – диплом не поможет, а если есть – и без диплома сможешь работать. 10 лет я работала художником- оформителем, дизайнером интерьеров, бывало, и портреты писала на заказ. Потом стала предпринимателем и вот уже 30 лет занимаюсь производством и продажей корейских салатов на рынке. Я человек порывистый, импульсивный. Захотелось мне однажды пожить в жарком климате, и я уехала в Среднюю Азию. Термез, Душанбе, там много корейцев, узнала их кухню.
– В Оренбурге, по-вашему, недостаточно жарко?
– Это сейчас в Оренбурге лета стали тёплыми, даже жаркими, а раньше было намного холоднее. Как молодёжь шутит, наступило лето – можно расстегнуть пуховик. И в Перми довелось пожить, пока замужем была. А вот Уфа в моей жизни появилась только в 42 года.
Сама не понимаю, как так вышло, что помоталась и по Азии, и по Сибири, а со столицей Башкирии была не знакома. Но когда побывала, многое для меня открылось, в том числе обо мне самой.
Уфа, я выдохну устало.
Шалеет сердце, счастья не тая.
Я как еврей, вернувшийся в Израиль.
Земля обетованная моя.
Председатель Союза писателей Башкирии Равиль Бикбаев, он же мой троюродный брат, сказал тогда, что только за эти строчки меня можно принимать в Союз.
– А как поэзия вошла в вашу жизнь?
– Вот с Уфой вместе и вошла. У меня уже издана одна книга стихов, сейчас работаю над поэмой «Тамерлан». Вот представьте, дошёл Тамерлан до оренбургских земель, и случилось ему влюбиться в одну из здешних пленниц, красавицу башкирку. Он к ней и так и эдак, она ни в какую. Не люблю, мол, и всё. Рабыня, пленница, но насильно мил не будешь. Башкирку не подчинить! Убежала с молодым нукером. Догнали, привезли, и она себя убивает! Тимур сломлен, опустошён. Завоеватель, военачальник, основатель империи чувствует себя ничтожнее раба! Любовь такая штука, любого зверя преображает! Драматургически поэма оформлена как исповедь Тамерлана своему ратнику.
– Это вымысел? Вам вообще важна историческая достоверность?
– Какая вообще может быть достоверность через столько лет? Мне, например, говорят, что моему родному селу Кутлумбетово не может быть 360 лет! А я говорю: а где свидетели?
– Как вы доносите ваши стихи до публики?
– Меня сейчас часто приглашают выступить, почитать стихи. Люблю выступать на сцене. Нравится, когда люди в зале смеются или, наоборот, затихают, как будто слово метко попало, задело что-то личное. Мне комфортнее в камерной обстановке, когда зрителей человек тридцать-сорок, так как-то душевнее, идёт неформальное общение, живой разговор. В больших залах зрительские ряды затемняют, свет только на сцене, глаза людей не видно, ответной энергии не чувствуется.
– Некоторые поэты любят говорить, что стихи появляются независимо от автора, как бы текут сами собой.
– Как так? Удовольствие-то я получаю!
Фото Валерия Гунькова