Деликатные люди

Как представить читателю, кто такая оренбурженка Нафиса Смакова (по мужу Аббязова)? Предприниматель? Художник? Автор стихов на башкирском и русском языках? Вроде бы всё про неё, но это как вслепую описывать слона по кусочкам. До 16 лет она даже не говорила по-русски, а теперь пишет стихи.

В рифму и не только

– Нафиса Асватовна, как бы вас точнее описать?

– Я Аббязова, но этим не сказано,

Что кому-то я что-то обязана.

Алой ленточкой я перевязана,

Но не людям в подарок заказана.

Лёгким шагом пойду я Смаковой

Со своею фамилией знаковой.

Ты не думай, не ради карьеры –

Вечной юности брать барьеры.

– А если прозой?

– Дочь башкирского народа. Башкиры – степняки, любят простор. Вышел из дома – и чтобы горизонт видно. Село, где я родилась, Кутлумбетово Пере­волоцкого района, основал мой прапрапрадед Кутлумбет Смаков. Могильные камни на­ших предков древнее Перево­лоцка. Башкиры – животноводы. В каждом дворе скотина – овцы, лошади, КРС. Селятся у реки, ко­ней поить надо! И мы так жили. Нас у родителей шестеро.

– Вы давно живёте в Орен­бурге, а остальные братья- сёстры?

– Все сюда переехали. Снача­ла учиться, а потом и родители в город перебрались. Не хотели, чтобы мы без конца туда-сюда ездили. Семья должна держаться вместе. Помню, после педучи­лища меня по распределению отправили учителем начальных классов в Акбулак. Так мама вытерпела год, а потом сказала, мол, не для того я ягодку рас­тила, чтобы ты опять в деревне поселилась. Твоё место в городе, в областном центре, где вся ци­вилизация!

– Какой вам запомнилась жизнь в башкирском селе?

– Патриархальный уклад. Башкиры – народ немногослов­ный, уважение к старшим в крови. Дети понимают взрослых с одного взгляда. У каждого из детей свои обязанности. Чем ты старше, тем больше обязан­ностей, но и больше уважения от младших. Иерархия строгая.

Боже упаси нагрубить отцу или старшему брату! В семейной жизни вообще главное – уважать мужчину, сохранять его солид­ность, достоинство, беречь его психологический комфорт. Уни­версальный совет для женщин – придержи язык!

– Значит, в башкирской семье мужчина однозначно главный?

– Мужчине нужно давать ува­жение! А главный – это не про уважение, а про подчинение. Башкирскую женщину особо-то не подчинишь! Так что у супру­гов равноправие. Но обязан­ности и сферы влияния строго разделены. Женщина хозяйни­чает в доме. Мужчина отвечает за всё, что вне дома: скотина, транспорт, участок, забор, обще­сельские дела… Вмешиваться в дела друг друга не принято, и это неспроста, сунешь нос куда не надо, вот и конфликт.

Углём по тумбе

– Как разрешаются кон­фликты?

– Очень деликатно. Может, я в чём-то пристрастна, так как отличительная особенность на­шего села – мы все любим друг друга, как родные. Большин­ство друг другу и правда родня, двоюродные, троюродные… Но я до сих пор восхищаюсь так­тичностью своих односельчан. Люди без конфликтов не живут, но даже если кто-то нарушил пра­вила приличия, совершил нечто, осуждаемое в обществе, никто вида не подаст, что заметил это. В глаза не ткнут, не выскажут и даже косо не посмотрят. Потер­пят, но промолчат. Каждый по­может человеку сохранить лицо! Принцип жизни – понять другого человека, принять и даже не осудить! Каждый ведь всё равно в душе знает, когда он виноват. И уже на следующий день смо­тришь: он в глаза заглядывает.

– На каком языке вы учи­лись в школе?

– На родном, башкирском. И дома, и на улице только на нём. По-русски я вообще не го­ворила до 16 лет. Всё понимала, так как учителя иногда с нами беседовали по-русски, чтобы мы привыкали к языку.

О школе у меня самые тёплые впечатления. Домой уходить не хотелось. Бывало, после уроков прибегу, помогу по дому – и об­ратно в школу: там интересно, различные кружки, секции, стенгазеты рисовали, спектакли ставили. Помню, Зулейха Зулка­ровна вела девичий клуб этики. Утончённый человек!

Булат Хайбирович Муртазин преподавал у нас русский язык, на баяне играл. Благодаря ему я открыла для себя русскую литературу и зарубежную клас­сику. «Жизнь Клима Самгина» одолела, только чтобы иметь возможность с ним беседу под­держать. В нашей школе было много педагогов-мужчин, в том числе и участники Великой Отечественной. Мухтар Хансул­танович Муратов, например, преподавал родной язык, химию и труд. Директор школы Аксан Сайфуллиевич Байтимиров, тоже участник Великой Отече­ственной войны.

– Кто первым разглядел ваш талант художника?

– Никто ничего не разгля­дывал. Росла в многодетной семье, отец – механизатор, мать – птицевод. Дети сыты-одеты – и ладно. Это сейчас в многодетных семьях женщины, как правило, не работают, а раньше в каждом дворе было по шесть-восемь ре­бятишек и женщины работали, стаж нужен был. Просто любила рисовать, однажды разрисовала куском угля тыльную сторону тумбочки.

– А как же альбом, краски?

– Когда была в 4-м классе, на год переехала к дедушке-бабушке по линии матери в Алмалу, сосед­нее татарское село. У родителей- то нас мал мала меньше, а там я одна, всё внимание мне. И опять же возможность уединения. Твор­ческому человеку уединение необходимо. Там познакомилась с татарской литературой, училась улавливать нюансы между та­тарским и башкирским языками, мировоззрением, укладом. И од­нажды дедушка купил мне цвет­ные карандаши. Посмотрел, как я первую картинку нарисовала, похвалил и пошёл по селу хвастать перед соседями! Гордился!

Земля обетованная

– Почему же вы пошли в педагогическое, а не в художе­ственное училище?

– А не было тогда в Оренбур­ге художественного училища. А в уфимское меня родители не отпустили, далеко, боязно! Но в изобразительном искусстве так: если таланта нет – диплом не поможет, а если есть – и без диплома сможешь работать. 10 лет я работала художником- оформителем, дизайнером ин­терьеров, бывало, и портреты писала на заказ. Потом стала предпринимателем и вот уже 30 лет занимаюсь производ­ством и продажей корейских салатов на рынке. Я человек порывистый, импульсивный. Захотелось мне однажды пожить в жарком климате, и я уехала в Среднюю Азию. Термез, Душан­бе, там много корейцев, узнала их кухню.

– В Оренбурге, по-вашему, недостаточно жарко?

– Это сейчас в Оренбурге лета стали тёплыми, даже жар­кими, а раньше было намного холоднее. Как молодёжь шутит, наступило лето – можно рас­стегнуть пуховик. И в Перми довелось пожить, пока замужем была. А вот Уфа в моей жизни появилась только в 42 года.

Сама не понимаю, как так вышло, что помоталась и по Азии, и по Сибири, а со столи­цей Башкирии была не знакома. Но когда побывала, многое для меня открылось, в том числе обо мне самой.

Уфа, я выдохну устало.

Шалеет сердце, счастья не тая.

Я как еврей, вернувшийся в Израиль.

Земля обетованная моя.

Председатель Союза писате­лей Башкирии Равиль Бикбаев, он же мой троюродный брат, сказал тогда, что только за эти строчки меня можно принимать в Союз.

– А как поэзия вошла в вашу жизнь?

– Вот с Уфой вместе и во­шла. У меня уже издана одна книга стихов, сейчас работаю над поэмой «Тамерлан». Вот представьте, дошёл Тамерлан до оренбургских земель, и слу­чилось ему влюбиться в одну из здешних пленниц, красавицу башкирку. Он к ней и так и эдак, она ни в какую. Не люблю, мол, и всё. Рабыня, пленница, но насильно мил не будешь. Баш­кирку не подчинить! Убежала с молодым нукером. Догнали, привезли, и она себя убивает! Тимур сломлен, опустошён. Завоеватель, военачальник, основатель империи чувствует себя ничтожнее раба! Любовь такая штука, любого зверя пре­ображает! Драматургически поэма оформлена как исповедь Тамерлана своему ратнику.

– Это вымысел? Вам вообще важна историческая достовер­ность?

– Какая вообще может быть достоверность через столько лет? Мне, например, говорят, что моему родному селу Кутлум­бетово не может быть 360 лет! А я говорю: а где свидетели?

– Как вы доносите ваши стихи до публики?

– Меня сейчас часто при­глашают выступить, почитать стихи. Люблю выступать на сцене. Нравится, когда люди в зале смеются или, наоборот, за­тихают, как будто слово метко попало, задело что-то личное. Мне комфортнее в камерной обстановке, когда зрителей человек тридцать-сорок, так как-то душевнее, идёт неформаль­ное общение, живой разговор. В больших залах зрительские ряды затемняют, свет только на сцене, глаза людей не видно, от­ветной энергии не чувствуется.

– Некоторые поэты любят говорить, что стихи появляют­ся независимо от автора, как бы текут сами собой.

– Как так? Удовольствие-то я получаю!

Фото Валерия Гунькова

  • Подпишитесь на нашу рассылку и получайте самые интересные новости недели

  • Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    Scroll to top