Волшебники

Снова пиликнул мессенджер, этот тотемный барабан современного мира. «Мама», – высветилось на дисплее мобильника крупными буквами. «Сегодня День памяти бабушки с дедушкой – помяни».

И я как-то пытался объяснить ей, что вспоминаю о них почти постоянно и для этого мне не нужно определённое время, отмеченное в церковном календаре. Но мамы такие: раз положено, значит, нужно. Сейчас. И я ставлю свечу прямо у себя дома и вспоминаю, как могу.

Всё это я к тому, что в пятницу День бабушек и дедушек в России. Пусть поздравят себя те, кто ими является, но лучше пусть это сделают внуки, потому что не будет для них большей отрады, как мне кажется. Ведь вся эта быстротечная шелуха, с зарабатыванием и беготнёй, для них почти закончена и единственный настоящий смысл и свет для них – дети детей.

Вся нерастраченная любовь и нежность, которую так часто съедала суета, вся мудрость и скромные цифры пенсии, как правило, им. И всё, что я могу вспомнить, только ощущение чистого, бескорыстного тепла, что от них исходило.

Очень часто, глядя на них на улице, когда ладошка какого-нибудь малолетнего карапуза утопает в большой руке, покрытой корой из вен и морщин, я вижу на лицах поживших людей выражение полного подчинения этому совсем юному ростку.

А на розовом лице ребёнка смесь превосходства и радости. Пока не растянется в ближайшей луже, конечно. А все эти тёплые колючие шерстяные носки и варежки, связанные из чистой шерсти монотонными зимними вечерами, чтобы ты не замёрз!

Даже если тебе за двадцать… Уже и в живых ник ого из них нет, а носки лежат «ненадёванные» на полке шкафа. И ты, доставая зимние вещи, берёшь их в руки и зависаешь на какое-то время. И чем тебе больше лет, тем дольше длится это погружение в прошлое, где проступают, словно на фотобумаге в тёмной комнате, картинки прошлого.

И, конечно же, они бываю о-го-го! Крутятся всё лето на грядках, продают выращенное на рынках, играют с подружками в преферанс под рюмку ликёра и музыку прошлого, ходят на танцы в парк.

Но ты понимаешь, что всё это цветная мишура, когда видишь бабушку возле школы, которая смотрит на своего первоклашку через стекло окна на первом этаже и машет, машет. Как озаряется её лицо.

Или когда видишь глаза деда, надевающего на голову внучки сплетённый собственноручно венок из одуванчиков. И этот венок, словно по волшебству, может трансформироваться во что угодно: в радиоуправляемый вертолёт, желанную куклу или поход на карусели. Это делает их волшебниками. Почти всемогущими.

* * *

Ветер октября слизывает дым из печной трубы. Ранняя темнота обступает окно, тлеющее жёлтым, остыл недопитый чай. Руки шарят по столу в сумерках и наконец находят очки, а за ним телефон с крупными кнопками, и пальцы начинают медленно набирать: «Здравствуйте! Как вы там?»