Не иначе Господь

Я пишу эти строки в последний по-летнему тёплый день этой осени. И нет в этом никакой драмы или же грусти, есть лишь течение времени – год за годом – и знание, что вечно так продолжаться не может.

Прозаичные сограждане, глядя в прогноз погоды, распахнув мобиль­ники, затевают стирку, чтобы бельё успело высохнуть на балконе.

Другие пытаются поймать свет и рвутся в лес, в ближайший парк да, в конце концов, на лавочку перед домом. Чтобы, мирно сложив руки на коленях, наблюдая, как на площадке бесится детвора, вздохнуть этим субботним вечером.

• 

Не устаю благодарить то ли судьбу, то ли Бога за благословенные несколько недель, ярких, как ясени, горящих кострами в заходящих лучах. Если честно, я та­кой осени не припомню. Она, как бы это сказать, немножечко чересчур. Слишком идеальна, что ли.

Картинна, живописна, и в ней с только цвета, что приходится немного «убавлять» его на сделанных снимках.

В такую осень хорошо запасаться теплом на долгие промозглые вечера, чтобы бережно вытаскивать его из-за пазухи кадр за кадром и греться. И, воз­можно, греть других.

• 

Я лёг под огромный ярко-жёлтый тополь по другую сторону реки, чтобы ждать, когда прямо в объектив полетят листья, снятые порывом ветра. Остал­ся лежать там надолго.

Земля грела спину. Солнце, дробясь, падало вниз. И, читатель, ты не представляешь, как листва громко стучит, ударяясь о землю. Потому что тихо. Тишина позволяет слышать. И пришло неожиданно такое умиротворение – не иначе Господь. За­хотелось перезимовать так, в тишине, и проснуться весной.

• 

• 

Идёт вторая волна вируса и пик ОРВИ. Люди толпами сидят в поликлиниках, кашляя друг на друга, и все мы боимся, но вся эта красота, та, что вокруг, немного сглаживает эти пере­живания. Даже если ты на больничном и просто смотришь в окно.

К антибиоти­кам неплохо бы добавить это закатное солнце с пряной горчинкой осенней вечерней дымки. Принять с утра на­стой из яркого тёплого солнца, а на ночь непременно окунуться в тёплые сумерки, когда пивные лавки в парк е лирично завуалируют фонари.

И бо­лезнь со временем отступит, став лишь воспоминанием.

• 

* * *

Я брожу по аллеям, истёртым в пыли,

Как забытый отрядом солдат,

По реке обмелевшей плывут корабли,

И – я вижу – их мачты горят.

Это с места сражений без песен и слов

вдаль уходит октябрьский флот.

И влюблённые смотрят за ним с берегов,

свято веря, что им повезёт.

Листья-письма наверх не успели уйти,

перед вечностью падают ниц.

Что за кайф в это время сидеть взаперти

под мотив улетающих птиц.

И мой яд растворился и сгинул долой,

И я в шлюпке поплыл к кораблю.

Пусть сограждане прячут топор под полой,

Я сегодня почти их люблю…

И пускай мне знакомы вино и вина,

Цепи рву я душой на беду.

Иногда я смотрю в свою жизнь из окна,

И мне кажется, что упаду.

Эта осень удержит в ладонях меня,

И под жёлтыми пальцами крон

Не палящего даст мне немного огня,

И я вновь захочу быть влюблён!