Спасли от сноса, а что дальше?

Казалось бы, столько лет пылятся и рушатся памятники архитектуры в Оренбурге, никто активно не протестовал и вдруг…

 

Про Пушкина и Пупкина

Всё началось с поста в Facebook журналиста и краеведа Веры Арнгольд. Она на­писала о том, что старинные дома XIX – начала XX века уходят в зиму без крыши, без окон:

«Старый центр завтра уйдёт в небытие. А мы так и будем лузгать семечки на диванах. Мы станем не городом, которым восхищаются путешественники, а обычным райцен­тром, инкубаторски похожим на всех! Мы город не Пушкина, а Пупкина… В старых домах кто-то раньше жил, не чета нам – скоро­портящемуся племени доширака.

Здесь жил Ваня Крылов с мамой, здесь квартировал блестящий Перовский, а тут – Владимир Даль, а сюда сам Александр Сергеич за­хаживал. А здесь – семья купца, у которого три дочки, а младшая всё с аленьким цветком сидела у окна…»

Страстный отзыв Веры об историческом ядре Оренбурга внезапно получил множество откликов. Буквально за несколь­ко дней организовалась много­численная группа сторонников спасения памятников архитек­туры и назвалась «Оренбургский СтражЪ». В социальных сетях атмосфера накалялась, по тради­ции, зазвучали обвинения в адрес чиновников всех уровней, в том числе и министерства культуры и внешних связей области.

Так же неожиданно на инициативу откликнулась министр Евгения Шевченко. Она просто пригласила журналистов и общественников для обсуждения. Почти полсотни человек заполнили зал заседаний минкульта, несмотря на то что был конец рабочего дня и всех ждали дома.

 

Хоть до утра

– Коллеги, соратники, едино­мышленники, – начала встречу Евгения Шевченко, – это наш первый шаг навстречу сотрудни­честву. Хотелось бы обойтись без манифестов и резолюций – просто провести нормальный разговор. У меня следующее мероприятие зав­тра в 8:30 утра, до этого времени я совершенно свободна. Поэтому сколько понадобится времени для этого разговора, столько я готова потратить, – пообещала министр.

И, надо отдать должное, обещание своё выполнила. Разговор с разной степенью объективности и эффек­тивности продолжался три часа.

Евгения Валерьевна пригла­сила всех не потому, что её за­дели или обидели высказывания в Сети в адрес министерства.

По мнению Шевченко, начиная такое большое дело, важно разобраться в терминологии и расставить приоритеты. А ещё – понимать, в чьей компетенции деятельность по спасению архитектурных па­мятников.

Общественников в первую очередь взволновало то, что имеющие архитектурную или культурную ценность расселён­ные аварийные дома в Оренбурге в плачевном состоянии. Они прак­тически не охраняются, разруша­ются, уходят в зиму с выбитыми окнами и без дверей.

– Опасения во многом небез­основательны, – поддержала Ев­гения Шевченко. – Когда в Орен­бурге наметилась муниципальная программа расселения аварийных домов, в списке оказались 40 объ­ектов культурного наследия и 27 объектов ценной застройки.

Напротив каждого дома стояла пометка – на снос. Исключительно и только по инициативе нашего министерства статус был заменён на ремонт и реставрацию.

Хотя область при этом теряла часть федерального финансирования. Я не буду рассказывать, каких трудов стоило внести эту замену, при том что программа была уже согласована с федеральными ми­нистерствами.

Полезной новостью собрав­шейся общественности показа­лось и то, что границы историче­ского поселения «город Оренбург» будут зафиксированы и внесены во все реестры в 2019 году. В 2016 году были утверждены охранные зоны вокруг всех ценных зданий исторического центра города.

Конечно, всё, что было построено рядом с памятниками до этого, никто разбирать на кирпичи не собирается – закон обратной силы не имеет. Но и строить новые торговые центры и многоэтажки уже никому не разрешат. Ещё не­сколько юридических акцентов: ответственность за состояние памятника архитектуры несёт исключительно собственник, ми­нистерство не занимается рестав­рацией, ремонтом и взысканием ущерба.

Министерство составляет паспорта на объекты культурного наследия, утверждает охранные обязательства, ведёт реестр па­мятников, согласует проекты. Если кто-то считает, что нужно наказать собственников за раз­рушение или поймать вандалов, – с этим в правоохранительные органы.

 

Отцы и дети

Евгения Шевченко пригласила на встречу с народом и городское начальство. На разговор пришли исполняющий обязанности главы города Сергей Николаев, главный архитектор Сергей Бренёв, на­чальник управления УЖКХ Та­тьяна Малышева и руководитель управления городским имуществом Дмитрий Цветков.

Министр несколько раз назвала их отцами города. Видимо, для удобства в бе­седе. Но общественность упорно именовала их отчимами.

Как только разговор переклю­чился на городские полномочия, пришедшие стали срываться на эмоции. До грубых эпитетов не дошло, но накал страстей был такой, что Сергей Николаев по­интересовался, не собираются ли его линчевать прямо сейчас.

Го­род не смог организовать охрану расселённых домов. Выселяясь, жильцы забирали абсолютно всё, даже лестничные пролёты. Нанятые сотрудники ЧОП не могут в режиме патрулирования обеспечить сохранность зданий. Бомжи и вандалы всё равно на­ходят щели, в которые можно пролезть.

 

Любимые с кадастровым номером

Закон по охране объектов куль­турного наследия весьма суров. Но эта же суровость во многих случа­ях делает невозможным спасение этих самых объектов. Без экспер­тизы, без проекта, изготовленного специальной лицензированной организацией, собственник не имеет права ремонтировать дом, внесённый в списки памятни­ков. А всё это очень дорого. В городском бюджете, конечно, как всегда, нет на это денег. И все пра­вильно расставленные министром

Евгенией Шевченко акценты, к сожалению, не отменяют того, что исторический центр рушится. Горадминистрация пытается сдать дома в аренду «за рубль». Почему- то безуспешно. Даже несмотря на то что все эти объекты находятся в центре города. Вспылил в ходе дискуссии Сергей Бренёв:

– А вы знаете, что никто из предпринимателей их брать не хочет?! Их туда калачом не зама­нишь! Для того чтобы их захотели взять, нужна стратегия развития города, а её нет. Это огромный научный труд.

Тут пришло время удивиться возмущённой общественности – как так? Бизнес действительно не хочет работать в центре города?

И почему нет до сих пор стратегии? Разве не этим должна заниматься команда сити-менеджера? Это их прямая обязанность – обеспе­чить инструменты эффективного управления городским имуще­ством и создать благоприятные условия для развития бизнеса.

Где, в конце концов, меценаты? Разве не этим славился Оренбург с момента своего основания?

Список исторических зданий на сайте администрации есть. Но он безликий и невыразительный. Там только местоположение и кадастровый номер.

Обществен­ность подтвердила свою готов­ность помочь в изготовлении грамотной презентации и в поис­ке реальных историй тех домов, которые можно и нужно спасти.

А ещё на сайте городской адми­нистрации выглядит печально и иронично в свете всех этих событий цитата доктора архитек­туры Бунина:

«Города-крепости в планировочном отношении дели­лись на две группы. Одни из них, как, например, Петербург или Новопавловск, имели городскую цитадель и форштадт, другие не имели цитадели, но возмещали её отсутствие мощными укре­плениями, обнимавшими весь город по периметру. Последний планировочный приём, хорошо иллюстрируемый Ростовом-на-Дону и Оренбургом, восходит к идеальным городам итальянско­го Возрождения».

 

Где Саввы Морозовы и купцы Хусаиновы?

Пока договорились о прове­дении круглого стола в начале декабря и о том, что культурная общественность поможет чинов­никам в поисках историй для грамотной презентации истори­ческих достопримечательностей города.

В общем, приступаем к поискам инвесторов и меценатов всем миром.

Стоит начать искать ответы на главные вопросы: как сделать доступной по цене экспер­тизу и проектную документацию, как можно использовать инстру­менты государственно-частного партнёрства, как сделать привлекательными для туристов те ули­цы, по которым ходили Пушкин и Даль, Шевченко и Крылов?

 

*** 

Более 3 тысяч объектов культурного наследия в Оренбургской области. Из них 700 – памятники архитектуры. Со всем этим «хозяйством» работает всего 6 сотрудников минкульта. С 1 января 2019 года в регионе начинает работу госинспекция по охране объектов культурного наследия.

 

Елена Черных