21 °C
Какой платок потомственная вязальщица считает чисто оренбургским, и почему у мастера пуховязания два имени.
Тёплые секреты
Лейля Губайдуллина начала вязать с пяти лет. На выручку с продажи её первого платка из готовых ниток родители купили Лейле школьную форму в первый класс. Для семей Саракташского района тогда это было нормой. В сёлах, где пуховязанием издавна зарабатывали на жизнь, дети приобщались к промыслу с малых лет и помогали укрепить семейный доход.
– Как сейчас помню, платок продали за 17 рублей, а форма стоила 10, – уточняет Лейля Вахитовна. – Все родственники вязали, меня и мою сестру Алсу дома научили ремеслу. В хозяйстве были свои козы, около 30 штук. Мама нам всем давала задание, потому что план большой в пухартели спускали. Папа и брат чесали коз, сучили пряжу на веретене, обрабатывали пух.
Лейля Губайдуллина родилась и выросла в селе Ново-Кульчумово. Её бабушка Сахибямал Нигматуллина в 30-е годы ХХ века была заведующей Ново-Кульчумовской пухартели, а мать Гульсулу Мулюкова – вязальщицей тёплых платков Саракташского пуховязального производства. Родные тёти, как с материнской, так и с отцовской стороны, тоже сдавали первосортные пуховые платки.
В дружном семействе сами готовили пряжу, вязали кайму и середины шалей – секретов в этом деле не было.
– Когда мне исполнилось 16 лет, родители переехали в Оренбург. Мой папа Вахит Абдракипович – участник Великой Отечественной войны, он дошёл до Берлина. После войны был председателем колхоза, а в 1971-м получил диплом механика и устроился в «Оренбургэнерго». Мама вязала платки на продажу, и я помогала, хлебное дело не бросали, – рассказывает Лейля Губайдуллина. – И в большой семье моего мужа вязальные спицы в стороне не лежали. У его родителей 11 детей – 7 девочек и 4 мальчика. Свекровь Зульфикамал Габидулловна работала в пухартели до пенсии, золовки всегда вязали.
Окончив Куйбышевский институт культуры, Лейля Вахитовна стала библиотекарем. Когда сын пошёл в первый класс, чтобы вовремя встречать его из школы, устроилась надомницей на Комбинат оренбургских пуховых платков. Так в полной мере ей удавалось совместить любовь к чтению и желание творить спицами. Особенно она любила сказки Пушкина и Андерсена, позже они стали сюжетами ажурных произведений.
– На комбинате работы оценивала специальная комиссия. Приёмщицы смотрели, чтобы была качественная пряжа, ровные петли, необходимые элементы. Однако заниматься рутиной и делать одни и те же образцы по ГОСТам стало скучно, придумала другие рисунки, но вязала их на основе оренбургских орнаментов, – добавляет библиотекарь.
В областной детской она трудилась 15 лет, а затем перешла в юношескую библиотеку. Здесь познакомилась с преподавателем Оренбургского художественного училища, основательницей классической школы пуховязания Ольгой Фёдоровой.
Ольга Александровна приходила на встречи с читателями, рассказывала детям о том, как вяжут платки в Оренбуржье.
Ладные истории
Платки Лейли Вахитовны безупречны в исполнении, точно выверены и рассчитаны. Профессионалы удивляются, как можно выполнить столь сложные композиции на обыкновенных спицах, и называют автора народным художником.
Искусствовед Ирина Бушухина каждое изделие потомственной мастерицы считает подлинным произведением искусства. Поэтому Лейлю Губайдуллину и другую известную вязальщицу, Розу Гумерову, пригласили давать мастер-классы по ручному вязанию в Музее изобразительных искусств.
В галерее «Оренбургский пуховый платок» персональные выставки Лейли Губайдуллиной проходили дважды, в 2011 и 2019 годах. Первая экспозиция под названием «Красна сказка складом, а платок ладом» удивила публику необычными для промысла мотивами. В привычную композицию паутинок вязальщица вписала розы с павлопосадского платка, белых лебедей, Царевну-лягушку, Ивана-царевича, Василису Прекрасную, пушкинских трёх девиц под окном, героев греческой мифологии.
Мастерице было интересно создавать не только волшебство сказок. На одной из паутинок Лейля Вахитовна изобразила российский герб, на другой – портрет Александра Пушкина.
– Я всё делаю как в старину: чешу пух, готовлю пряжу, вяжу руками, хорошо, что с 70-х годов у меня сохранились запасы пуха домашних коз, – объясняет Лейля Вахитовна. – Местный пух короткий, тонкий, его намного труднее обрабатывать, чем волгоградский, половина уходит на отходы. На свойства оренбургского пуха влияет климат, в Европе и Америке пытались наших коз разводить, такого качества сырья не смогли добиться.
Первой из вязальщиц Оренбуржья она стала «подписывать» свои произведения, обозначая на них имя «ЛЕЙЛА». Говорит, что для простоты заменила букву «Я» на «А», которую легче вывязать.
Мастерицу называют то Лейля, то Лейла – звучанию имени она не придаёт особого значения, главное, чтобы ценились её работы.
– После распада Советского Союза возникли проблемы со сбытом. В 90-е годы мои платки заинтересовали иностранцев, их покупали в Америке, Италии, Германии. Люди, переехавшие туда из России, выбирали натуральные вещи серого, белого, бежевого с желтизной, коричневатого тонов. Причём просили не отбеливать и не красить их, чтобы не терялось качество изделия, – уверяет мастер.
Светлые игры
Лучшие платки Лейли Губайдуллиной хранятся в областном Музее ИЗО. Другую часть коллекции она бережёт в своём доме в посёлке Пригородном. Супруг Раис Хабибрахманович во время строительства сам спроектировал в особнячке специальный отсек под крышей. Зимой пуховые изделия закаляются морозом, а летом хозяйка охраняет их от моли с помощью пряностей и трав.
– У нас отдельная комнатка для вязаных вещей, проветриваю их, моль боится любого острого запаха: гвоздичного масла, лаванды, мыла, табака, – даёт советы пуховница. – Сейчас мало вяжу, поубавилось этого добра в коробках. Трепетно храню мамины платки, не смогла расстаться с тремя девицами по «Сказке о царе Салтане», тут же мягкие игрушки, которые сшили мои внучки.
Творческие поделки девочек из рода Губайдуллиных вместе с шедеврами их бабушки четыре года назад были выставлены на экспозиции «След души». Выставка стала итоговой для семьи вязальщиц, уникальными экспонатами на ней были платки матери и сестры Лейли Вахитовны. Посетители восхищались образцами с ажурным факсимиле «ЛЕЙЛА», которые ранее были представлены на «Зелёной неделе» в Берлине, а также в Российском центре науки и культуры в Италии.
Авторские работы стоят дороже изделий, реализуемых через Интернет или фирменные магазины. На платки Губайдуллиной всегда есть спрос, но Лейля Вахитовна искренне сожалеет, что нет широкого рынка сбыта для ручных изделий. Сетует, что кропотливый труд не даёт хорошего заработка последователям традиционного промысла.
Сейчас в школах нет уроков домоводства, на отделение пуховязания в училище девочки приходят в возрасте 17 лет. А старание, прилежание, усидчивость воспитывается сызмальства на домашних посиделках.
Лейля Вахитовна часто перебирает в памяти вечера, когда в родном Ново-Кульчумове в круг со спицами и клубками собирались несколько поколений родни и соседей. Старшие рассказывали истории, байки, предания. Помнит, как менялся их деревенский быт: сначала вязали при свечах, затем зажигали керосиновые лампы, а в 60-е годы прошлого века в глубинке появились первые электрические лампочки.
– Мама будила нас рано, работы было много, не наигрались в детстве, – говорит вязальщица. – Вот и сочиняла всю жизнь сказочные узоры. Спасибо мужу и сыну, которые заботились обо мне, помогали обрабатывать пух, сучить пряжу, сматывать клубки и дали возможность фантазировать со спицами.
Единственный сын Руслан и пять внучек Лейли Губайдуллиной с её помощью освоили простое вязание. Алина, Диана, Регина, Алёна и Сафия занимаются в кружке по шитью мягкой игрушки. Они хорошо помнят бабушкин речитатив, когда она читала вслух пушкинские сказки, и узнают сказочных героев на мастерски связанных паутинках.
Фото Александра Мирзаханова
