Глаза, уши и правая рука

Попытки возродить институт сельских старост в России предпринимаются с 90-х годов. Пилотной площадкой считается Ленинградская область, однако сельские старосты есть и в других субъектах: на Алтае, в Нижегородской, Ульяновской, Вологодской, Оренбургской областях…

У нас лучше других потенциал сельских старост используется в Саракташском, Красногвардейском, Александровском, Сакмарском районах. Действительно ли необходим подобный элемент народной самоорганизации или староста – лишнее звено?

Бессребреники

Представьте самую прозаич­ную ситуацию сельских будней: ваша собака загрызла соседскую курицу. Или сосед передвину л свой забор, захватив часть вашего участка. Вроде бы мелочь, но по­чва для конфликта готова.

– А жизнь и состоит из мело­чей, и они требуют внимания, – рассуждает Алексей Буйносов, староста села Жданово Сакмар­ского района. – Главная функция старосты – знать потребности и проблемы окружающих людей и содействовать в решении.

Споры соседей не всё, чем занят староста. По-хорошему он разрабатывает план развития населённого пункта, озеленения, благоустройства, освещения, вме­сте с главой сельсовета.

– Места у нас красивые, мно­гие ездят сюда на рыбалку, в том числе из Оренбурга, – продол­жает Буйносов. – Бывает, стадо переходит дорогу, и вот городской автомобилист сигналит что есть мочи. Тогда я показываю удосто­верение старосты и объясняю, что в деревне так себя вести не принято, наберись терпения, не пугай животных.

Жданово находится в 15 кило­метрах от центральной усадьбы, так что Алексей Геннадьевич из тех старост, кто ежемесяч­но получает по 2 тысячи рублей на транспортные расходы. Во­обще же староста – должность общественная, зарплата за неё не полагается.

Справедливо ли это – вопрос. Впрочем, с ростом волонтёрского движения стано­вится всё менее удивительным, что находятся бессребреники с активной гражданской позици­ей. Но одно дело – молодёжь и другое – люди зрелые. Например, деятельность депутатов сельских и районных советов тоже не опла­чивается, однако желающие всё равно находятся.

Всегда на связи

Николай Рябов, глава Архи­повского сельсовета Сакмарского района, убеждён, что сельский староста – важный человек на селе именно благодаря своей близости к людям. Особенно это ценно в удалённых от центральной усадь­бы сёлах. Да и в центральной усадьбе тоже – она, как правило, наиболее крупный населённый пункт.

В Архиповке, например, в по­следние годы стабильно растёт население, сейчас здесь уже 900 человек. Рабочие места есть, фермеры хозяйствуют крепко, вот люди сюда и тянутся.

К главе пойдёшь не с каждым вопросом. У него работы с документами столько, что хоть весь день не поднимай головы, – проверяющие структуры не дремлют. И вообще он лицо официальное: раз поступил сигнал, нужно соста­вить протокол. А староста готов улаживать текущие вопросы без оформлений.

По-своему, староста должен быть и хозяйственником, и даже психологом, ведь именно ему при­ходится выступать миротворцем в конфликтах соседей.

Дважды в год староста от­читывается на сходе граждан о проделанной работе. И если на­селение недовольно, его могут переизбрать.

Избирают старосту обычно из числа уважаемых, авторитетных людей села, своего рода энтузиа­стов, у кого душа болит за родные места.

Сам Николай Николаевич, кстати, не исключает, что, рас­ставшись с местом главы сельсо­вета (в сентябре перевыборы), может стать сельским старостой, если люди одобрят, конечно. Под критерии он подходит. Сельсове­том руководит уже 15 лет, до этого 25 лет был председателем здешне­го колхоза. Все проблемы села зна­ет от и до, под его руководством Архиповка и благоустраивалась.

– Тут мои дети и внуки живут. Пока силы есть и чувствую, что нужен людям, буду приносить пользу, пусть и безвозмездно, – говорит он.

Первая помощь

А пока в Архиповке сельский староста – Виктор Рынков.

– Года три назад был сход граждан, кто-то выкрикнул моё имя на место старосты, а все под­держали, – вспоминает он. – Ну я согласился, раз люди просят.

По сути дела, сельский старо­ста – глаза, уши и правая рука главы сельсовета, только по более мелким вопросам и без допуска к документации.

– Мой номер телефона есть у всех, даже с кем я лично не зна­ком, – говорит Виктор Петрович. – Бывает, и ночью обращаются. Недавний пример: прибегает мальчишка, мол, папка мамку бьёт. Ну что делать! Собрался да пошёл. Полицию вызвал, но пока они приедут, нужно ж это остановить.

Когда вопрос можно решить самостоятельно, Виктор Петро­вич обходится своими силами, у него есть и пила, и коса, и другой инструмент. Может обратиться в местные организации за по­мощью, допустим, если нужен трактор, или объединить одно­сельчан там, где требуется кол­лективное участие, например, залить каток на школьном дворе зимой.

Зачастую сельский староста возглавляет и добровольную на­родную дружину села, которая обеспечивает порядок на массо­вых мероприятиях, патрулирует улицы… Случись инцидент и дойдёт до полиции, требуются понятые. У сельчан менталитет особый – пойти в понятые никого не уговоришь, а старосту статус обязывает.

Сейчас в Архиповке ведётся строительство храма, к осени планируется открытие. Виктор Петрович выступает и как председатель здешнего православного прихода.

В некоторых регионах счита­ют, что близость власти к народу на местах обеспечивается гла­вой и депутатами сельсовета, а староста – лишнее звено. Может, староста и правда дублирует их обязанности?

– У депутатов другое предна­значение, они решают правовые и финансовые вопросы, принимают бюджет, определяют налоговые ставки. Да и они в большинстве люди работающие: то посевная, то сенокос, то уборочная. Когда депутату чьи-то вопросы решать, если он сам в комбайне день и ночь! – поясняет Виктор Петрович. – Я по профессии пожарный, пока пожара нет, я свободен, ко мне и идут. ­

Берут в пример

В Оренбуржье услышать глас простого человека призвана и си­стема «Инцидент-менеджмент», отслеживающая жалобы в ком­ментариях соцсетей. Время отра­ботки одного вопроса – не более 5 часов, если, конечно, не требу­ется выезда специалистов и более детальной проверки. Развитию гражданского общества способ­ствуют и проекты инициативного бюджетирования. При этом и ста­роста у нас лишним не считается. Как и в Ленинградской области, где даже есть практика финанси­рования деятельности старост из регионального бюджета.

В разных областях РФ про ­писаны свои положения об из­брании сельских старост. Где-то их назначают главы поселковых советов, а где-то – губернатор. В Оренбуржье старосты избирают­ся населением на сходах, однако в последнее время появилась практика утверждения канди­датуры старосты депутатами сельсовета.

Дольше всех институт сель­ских старост развивается в Саракташском районе. Здесь его возродили ещё в начале 80-х. Руководит сельскими староста­ми Саракташского района Габ­дылхак Валитов, староста села Аблязово.

Почти четверть века Габдыл­хак Хуснулхакович на этой общественной должности. По его мнению, в старосты выбирают не просто энтузиаста, а челове­ка с возможностями – связями, статусом, успешного предприни­мателя, например, или фермера, чтобы мог помочь селу органи­зационно и материально. Среди сельских старост Саракташского района 70 процентов – мужчины, 13 старост пенсионного возраста.

– В этом году исполнилось уже 38 лет с момента избрания на территории района перво­го сельского старосты, – под­чёркивает Габдылхак Валитов. – Все старосты района имеют удостоверения, подписанные главой района, и нагрудные значки «Староста села». Мы считаем институт старост не­отъемлемой частью сельской жизни и необходимым инстру­ментом развития местного самоуправления.

Как председатель совета старост, Валитов принимает участие в советах при главе рай­она, в аппаратных совещаниях, в совете старейшин.

Аблязово – село татарское, дружное, всего 82 двора. Выйти украсить село к празднику, раз­бить новые клумбы, убраться на кладбище долго уговаривать никого не надо.

– Обкашиваем траву – не най­дёте в селе ни одного сорняка! – гордится порядком староста.

В соцсетях создана группа аблязовцев, где односельчане даже в условиях самоизоляции могли обсуждать насущные во­просы. Общими усилиями в Аблязове построена мечеть, посажен сад плодовых деревьев.

– То, что выездное заседание комитета Государственной думы по вопросам местного самоуправ­ления с участием представителей 20 субъектов РФ в 2017 году про­шло на территории Саракташского района, совсем не случайно, наш опыт ценят! – продолжает Габдылхак Валитов.

Первый заместитель предсе­дателя комитета ГД Ирина Гусева тогда сказала, что здесь участни­ки увидели идеальную модель действия института старост. В результате в 2018 году статус старост был от регулирован на федеральном и региональном уровнях.

Прямая речь

Анатолий Тарасов, гла­ва Саракташ­ского района:

– Наш рай ­он самый круп­ный из сельских районов обла­сти после Орен­бургского. У нас 77 населённых пунктов, 19 сельских поселений. Численность населения по чти 40 тысяч человек. В некоторые сельсоветы входит по 7 – 8 и боль­ше населённых пунктов. В районе институт старост сложился ещё в 80-х годах, наработан огромный опыт. Не случайно выездное за­седание комитета Госдумы РФ в 2017 году проходило именно в Саракташском районе, где нашим старостам предоставили слово.

Например, староста неболь­шой деревни Свиногорка Алек­сандровского сельсовета Ольга Степановна Шустер уже 38 лет в должности старосты и за эти годы общественной деятельности стала действительно проводником меж­ду людьми и местной властью.

Именно в те годы было раз­работано и первое Положение о старосте населённого пункта на уровне администрации сельсо­вета, затем в него периодически вносились дополнения исходя из реалий времени.

В Саракташском районе 46 сельских старост. Зарплата за выполнение обязанностей старо­сты не предусмотрена, однако в 22 населённых пунктах района, отдалённых от административно­го центра более чем на 10 киломе­тров, старосты получают ежеме­сячную денежную компенсацию расходов на осуществление своих полномочий. В феврале 2017 года в районе состоялся первый слёт ста­рост, решением слёта организован совет старост, проводится конкурс «Лучший сельский староста».

В настоящее время, учиты­вая внимание со стороны прави­тельства Оренбургской области к развитию территориального общественного самоуправления (ТОС), именно старосты стали гарантией его развития в районе и возглавили ТОСы в своих на­селённых пунктах.

Определение статуса старосты, формирование органа ТОС из самых активных и уважаемых людей села уже даёт свои результаты. Это видно и при определении проектов развития села в рамках инициативного бюджетирования, благоустрой­ства общественных пространств, и в других вопросах. Большую помощь старосты оказывают и в условиях сложившейся пандемии новой коронавирусной инфекции в целях предотвращения её рас­пространения.

Анна Со­колова, до­цент кафедры конституци­онного и меж­дународного права Универ­ситета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Орен­бургский фи­лиал, кандидат юридических наук:

– С проведением реформы местного самоуправления ин­ститут сельского старосты более чем десятилетие реализовывался в единичных муниципальных образованиях и практически не исследовался в науке муници­пального права. В начале 2000-х годов отказались от региональ­ного регулирования правового положения сельского старосты в Приморском крае и Кировской области.

В 2015 году Правительством Российской Федерации институт старост восстановлен в федераль­ном правовом пространстве.

Продолжительное время еди­ной правовой регламентации института сельского старосты не было принято в регионах, на федеральном уровне не содержа­лось ни прямого, ни отсылочного указания на термин «сельский староста».

До 2018 года всего 17 субъектов РФ в своём законода­тельстве посредством опережаю­щего нормотворчества предусма­тривали регламентацию правово­го статуса сельского старосты, в их числе Оренбургская область. Только в пяти регионах из дан­ного списка законы, регулирую­щие правовой статус сельского старосты, были приняты раньше правительственного указания 2015 года, все остальные – после.

Представляется, что катализато­ром процесса стала выраженная президентом РФ позиция о том, чтобы до муниципальной власти граждане могли «в прямом смыс­ле слова рукой дотянуться».