«Я благодарна за то, что меня посадили»

У Ирины имелось три судимости – диагноз, который звучал, как смертельный приговор: неприятие людей, осуждение, унижение, наркозависимость. Лишь опустившись на самое дно, она смогла оттолкнуться и подняться над всем.

 

Когда всё рухнуло

Сегодня Ирина – известная многим в Оренбуржье личность, её знают как общественную активистку, руководителя социально значимых проектов, члена различного рода советов в областном центре и регионе. Она участник и докладчик пяти международных научно–практических конференций, занимается исследовательской работой. Но говорит, что достигла всего этого только благодаря своей тяжёлой жизненной истории и тому, как она её прожила.

Наша встреча проходила эмоционально, Ирина часто срывалась на слёзы, но не из–за жалости к себе, просто для неё это было как время исповеди.

Сейчас ей 39 лет, говорит, видимо, всё пошло не так, потому что ей не хватило наставления родителей в период взросления.

– Детство моё проходило в хорошее время, когда был ещё Советский Союз, – делится Ирина воспоминаниями. – Пионерские лагеря, бесплатные секции, достижения, грамоты, песни у костра. Родители занимали руководящие должности, мы считались семьёй с достатком, каждое лето ездили на море. Я училась в хорошей школе, была отличницей, старостой класса. Но потом пришли тяжёлые для страны времена и в этот же период трагически погибли родители.

12–летняя Ирина стала жить у дальних родственников. Она попала совсем в другую социальную среду.

– Я до этого даже ни разу не слышала ни одного матерного слова, – продолжает она. – А тут меня начали учить этому, курению, чтобы я слилась с новым окружением. Если до этого общалась со сверстниками, которые признавали тебя за достижения в учёбе, общественной деятельности, то здесь приоритетом была развязность, способность разговаривать со взрослыми неуважительно, на равных. В 18 лет я первый раз попробовала клубные наркотики…

 

Посекундные воспоминания

Семейная пара, которая предложила девушке психотропное вещество, казалась ей такой успешной, свободной, живущей в своё удовольствие. Им было лет по 30, в её глазах они были взрослыми, уверенными в себе, знающими, что делают. И она им доверилась.

– Я не понимала, что это плохо, – говорит Ирина. – Тогда в Оренбурге было засилье опиоидных наркотиков. Мы все видели в подъездах окровавленные шприцы и рядом спящих в грязи наркоманов. Моя же ситуация казалась совсем другой, ведь я в культурном месте среди людей с достатком, ничего не вызывало тревоги.

Но быстро вокруг неё появились те, кто всегда готов по–дружески поделиться наркотиком. Через несколько месяцев она стала наркозависимой, и в её жизнь вошёл героин. А в 2000 году она впервые попала в поле зрения милиции. Тогда на наркомана смотрели не как на больного человека, нуждающегося в лечении, а как на преступника. 21–летнюю девушку задержали. Чтобы установить факт потребления, была проведена судебно-медицинская экспертиза.

– С результатами анализов меня знакомила женщина-следователь, – говорит собеседница. – Я посекундно помню тот момент. Она очень волновалась, тщательно подбирала слова, чтобы сообщить, что у меня СПИД. Ведь тогда это был смертельный приговор. Ходили слухи, что люди от него умирают в страшных муках. Я не могла поверить в происходящее, повторяла одно и то же, что, может, это ошибка, что я не такая, со мной такое не может случиться. Но ещё одна сдача анализов подтвердила диагноз. Меня осудили условно. Я дала себе года полтора жизни, не больше, и решила уйти во все тяжкие. Всё время было посвящено лишь употреблению. Через месяц–два меня снова задержали и на два года отправили в колонию.

Ирина говорит, что через полгода, когда наркотик в заключении из неё «выветрился», появилось огромное чувство благодарности правоохранителям за то, что её посадили. Ведь именно изолирование от наркотиков спасло ей тогда жизнь.

 

Изгой

– В тюрьме было очень тяжело, – делится Ирина воспоминаниями. – Заключённых с таким диагнозом держали отдельно. От нас боялись заразиться. Тогда ещё мало знали о способах передачи заболевания. Администрация колонии и те, кто отбывал там наказание, брезговали нами открыто и подчёркнуто. Было много унижений. Ещё хуже стало, когда вышло постановление, чтоб таких больных содержали на общих основаниях. Нас поселили в одной комнате 150 – 160 женщин. Начались бунты, негодование, бесконечные страхи.

В 22 года Ирина вернулась домой из заключения.

– На тот момент всё, что у меня было – это незаконченное средне–специальное образование, судимость, страшное заболевание, из–за которого я не могла позволить себе строить какие–то планы, так как не знала, сколько мне осталось, – говорит она. – Но я точно знала, что больше не хочу принимать наркотики, что это не романтика, а болезнь, что все знакомые, которые употребляли, либо умирали, либо оказались в тюрьме.

Перебивалась случайными заработками, так как на постоянную работу никто не брал. Через месяц неожиданно появилась семейная пара, у которой она раньше отоваривалась. Якобы хотели поддержать, даже принесли к зиме тёплую одежду, и… пакетик героина. Ирина отказалась, но гости сказали, что угощают в связи с её освобождением.

Девушка убрала дозу подальше от глаз, но целый месяц её свербила мысль, что можно употребить. А потом неожиданно нагрянули милиционеры с проверкой.

– На улице была глубокая осень, грязь, они ходили по квартире, не разувшись, затаптывали ковры, – делится женщина воспоминаниями. – Я спросила, почему они так себя ведут, ведь я уже отбыла наказание за содеянное и теперь пытаюсь реабилитироваться. Они ответили: «А что ты хотела? Ты зэчка и будешь ею до конца жизни».

Трудности с работой, неприятие со стороны общества, отсутствие человека, который мог бы поддержать, сломали её, и она через какое–то время достала пакетик с героином. Но одного раза здесь не бывает, сразу вернулись друзья, готовые угостить, и всё началось заново.

Наркотики надо было на что-то покупать, стала брать оптом, делить на части, продавать, остатки оставляла себе. Через 2 года её вновь осудили, теперь уже за распространение.

– Срока в 4 года мне хватило, чтобы проанализировать свою жизнь, – говорит собеседница. – К тому же в то время в колонии медики стали мне давать буклеты, из которых я узнала, что в России появилось лекарство от СПИДа, и что с этим диагнозом можно жить и даже рожать детей. Тогда я ещё не понимала, как это всё работает, но если до этого только и ждала, когда уже, наконец-то, умру, теперь во мне зародилась надежда, я увидела перспективу.

 

Без обиды на жизнь

Освободившись, в 2007 году Ирина практически сразу случайно встретилась с одним из парней, с которым употребляла клубные наркотики. Удивилась, как хорошо он выглядел, был воодушевлён. Узнала, что начать новую жизнь ему помогла группа взаимоподдержки одной общественной организации, работающей с освободившимися, наркоманами, ВИЧ–инфицированными.

– Я стала ходить в эту группу и увидела там людей с таким же набором проблем, но уже социализировавшихся, они обзавелись семьями и детьми, – рассказывает Ирина. – Там никто не спрашивал о моём диагнозе, как заразилась, что потребляла, сколько и за что сидела. Просто ко мне отнеслись как к человеку, без оскорблений и унижений.

Ровно через год она была на восьмом месяце запланированной беременности и при этом трудилась на трёх работах, в том числе в общественных организациях, училась. И самое главное – была трезвой.

Теперь у Ирины два образования, одно из которых высшее, причём с красным дипломом. У неё два абсолютно здоровых ребёнка, полный контроль над заболеванием, собственное жильё, хороший автомобиль, уважение в обществе, постоянные предложения о работе от различных организаций. Говорит, для неё важно, что она получает белую зарплату и платит налоги, так как тщательно планирует свою пенсию. Недавно возглавила в области всероссийский социально значимый проект общественной санкт–петербургской ассоциации. Будет координировать работу по оказанию бесплатной помощи тем, кто находится в таких же ситуациях, в каких когда–то была сама.

А недавно Ирина поставила последнюю галочку в перечне надежд, которые возлагали на неё родители. Есть чувство гордости, что добилась всего, что они хотели.

– Я не могу изменить своего прошлого, а обижаться на жизнь – это путь вниз, – говорит Ирина. – То, через что я прошла, – мой бесценный опыт, который дал мне физическую и моральную выносливость, гибкость, целеустремлённость. Я верю, что судьба есть, но у каждого из нас есть и выбор.

Жанна Обломкина

  • Подпишитесь на нашу рассылку и получайте самые интересные новости недели

  • Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    Scroll to top