В терновом венце революций

Прав Маяковский: действительно – евангельский мученический венец. Он кроваво, плотно и симметрично сидит на челе года 1917-го. С пересчётом со старого стиля на новый: февраль-март – первая революция, октябрь-ноябрь – вторая.

 

Цыплёнок жареный

Специалисты утверждают, что известная каждому песенка о цы­плёнке пелась после Октябрьской революции. Цыплёнками в Петро­граде называли мелких бесправ­ных торговцев. Но немудрёная песенка отражает политическую сущность 1917 года, от одной ре­волюции к другой.

Помните: «Цыплёнок жаре­ный, цыплёнок пареный пошёл по улице гулять. Его поймали, арестовали, велели паспорт по­казать»? И так далее. А что он отвечает? «Я не кадетский и не советский». В стране, где ещё не­сколько месяцев назад казалась незыблемой монархия, после свержения Николая Второго – двоевластие. Временное прави­тельство, где сильны кадеты, и Советы рабочих, крестьянских, солдатских депутатов.

Вот цыплёнок из городского фольклора, не зная, к кому по­пал в лапы, на всякий случай и открещивается от политики, он – обыватель: «Я только зёрнышки клевал». Так неожиданно в малом открывается большое.

 

От весны до осени

– Товарищ, с праздником!

– И вас тоже, гражданка!

Так непривычны были понача­лу эти слова!

И горизонты шире,

И пламенней цветы…

Сбылись в холодном мире

Нездешние мечты!

Это модный тогда поэт Геор­гий Иванов.

Воздух свободы поначалу пья­нил и сулил всенародное счастье.

Прежняя власть и в столи­це, и в Оренбургской губернии рухнула легко. Такая деталь. Когда Временное правительство в марте телеграммой отстранило от власти оренбургского губер­натора и наказного атамана Оренбургского казачьего войска Михаила Тюлина, тот только смог смиренно попросить: «Не найдётся ли возможность для выяснения вопроса о содержа­нии губернатора? Также вопрос о квартире, имеет ли право гу­бернатор продолжать жить в ней или должен её освободить? Оба эти вопроса очень для меня важны. Как жить при современ­ной дороговизне и также куда выехать, если надо освобождать квартиру?»

Власть при­шедшего на смену губернского ко­миссара Времен­ного правитель­ства в эти месяцы идейного броже­ния, поражений на фронтах, го­лода, взлёта цен, преступности и анархии была сла­ба. К решающей схватке осенью готовились те, кто имел реаль­ную силу.

 

В эти дни сто лет назад

Как о свершив­шемся в Петрогра­де в ночь с 25 на 26 октября 1917 года узнали простые оренбуржцы? Га­зета «Южный Уралъ», издание Со­юзов кредитных кооперативов за 27 октября 1917 года. Серая тяжё­лая бумага. Неяркий шрифт. От­сутствие фото. Большой формат, читать удобнее стоя, склонившись над архивным столом.

В Петрограде почти два дня назад уже произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, как её продолжает назы­вать одна часть на­шего политизиро­ванного населения, или большевистский переворот, как на­зывает другая. Но первая страница газеты – сплошь ре­клама. «Кино – Па­лас. Грандиозная картина «Лгущие богу». «Первокласс­ный электро-театр. «Чары». «Электро-те­атр Аполло. Боевик сезона «Почему так безумно люблю я?». «Народный дом – Свободный театр Оренбургского Со­вета солдатских депу­татов. «Власть тьмы». Реклама врачей: от стоматолога до жен­ского.

И лишь на од­ной из следующих страниц в колонке «Ночные телеграммы» короткая заметка: «Осада Зимнего двор­ца. По сведениям оренбургского губернского комиссара, Зимний дворец окружён большевиками, а они в свою очередь окружены кольцом правительственных войск. Большевистское движе­ние началось 24 октября ночью на 25». Мало того что «кольцо правительственных войск» – стремление выдать желаемое за действительное, на сутки перепу­тано и время события.

Но главные реальные силы уже активно действовали.

В мар­те рабочие Оренбурга избра­ли Совет рабочих депутатов из 150 человек во главе с больше­виком токарем Коростелёвым.

В сентябре Чрезвычайный войско­вой круг Оренбургского казачьего войска объявил, что казачество имеет право «на свои земли, недра и прочие угодья» и избрал наказ­ным атаманом Дутова, который активно поддержал мятеж генера­ла Корнилова против Временного правительства.

В тот же день с заметкой в «Южном Урале», 27-го, в «Орен­бургском казачьем вестнике» на­печатан приказ по Оренбургско­му казачьему войску: «В Петрограде выступили большевики и пытаются захватить власть, таковые же выступления име­ют место и в других городах. Войсковое правительство счи­тает такой захват власти боль­шевиками преступлением, и совершенно недопустимым. В тесном и братском союзе с пра­вительствами других казачьих войск Оренбургское войско­вое правительство окажет пол­ную поддержку существующему коалиционному Временному Правительству. Войсковое пра­вительство впредь до восста­новления власти Временного Правительства и телеграфной связи с 20 часов 26 сего октября приняло на себя всю полноту исполнительной Государствен­ной власти в войске. Войсковой атаман полковник Дутов».

Дутов опередил противников: была разгромлена редакция боль­шевистской газеты «Пролетарий», распущены все демократиче­ские организации, запрещены собрания, митинги, введён ко­мендантский час. В ответ объя­вили забастовку рабочие Главных железнодорожных мастерских и депо.

Главные мастерские Ташкентской железной дороги в Оренбурге – оплот Советов.

 

К ним примкнули кожев­ники, рабочие завода «Орлес», мукомолы, пекари. Стачка стала всеобщей. Для руководства ею организовался Центральный стачечный комитет во главе с большевиками Андреевым и Котовым.

И был создан Военно-ре­волюционный комитет, который издал приказ № 1 по Оренбургскому гарнизону: вся власть в городе и гарнизоне пере­ходила в руки комитета.

14 (27 ноября) в здании Ка­раван-Сарая по приказу Дутова Военно-революционный комитет во главе с Цвиллингом был арестован. 25 руково­дителей Советов были брошены в тюрьму.

Караван-Сарай. Здесь по приказу Дутова был арестован Военно-революционный комитет.

 

Делегация оренбургских рабочих обратилась к Ленину за помощью. И помощь была ока­зана.

Чрезвычайным комиссаром по борьбе с дутовцами был назна­чен инженер-путеец Кобозев.

Дальнейшие со­бытия выходят за рамки материала о событиях столетней давности. Прозвучат первые выстрелы. Прольётся первая кровь. И – Гражданская война. В ней каждая из сторон считает себя правой. Но нет тут правых и виноватых. Как ни спорят до сих пор, это трагедия общенародная. Война идёт братоубий­ственная, с огромными потерями людски­ми, экономическими, нравственными. И нашего Оренбуржья эта война коснётся очень болезненно.

 

Я считаю…

Есть ли единая правда о 1917 годе? Нет, и быть не может. И захотелось узнать мнение человека, не зашоренного догмами и в то же время знающего предмет обсуждения. Мы пригласили к разговору молодого кандидата исторических наук, старшего преподавателя Оренбургского педуниверситета Илью Москвина.

– Как сказались революции 1917 года на судьбах семьи и его самого?

– Прошло достаточно много вре­мени, и современников тех событий давно нет в живых. Моя бабушка, Разия Рафикова, даже учитывая то, что являлась одной из старейших жительниц области и умерла два года назад, всё равно родилась на год позже революционных событий – в 1918 году.

Я бережно храню память о своих предках и знаю, что на мою семью – социально разнородную и многонаци­ональную – революционные события повлияли неоднозначно. Мои предки по материнской линии были татар­скими купцами, и на них революция повлияла в целом негативно. По отцов­ской линии мои предки – вологодские крестьяне – позитивно восприняли Ок­тябрь 1917 года, поддержали советскую власть, как и большинство крестьян в ту эпоху. Думаю, что судьба моей семьи с самого детства давала мне повод оце­нивать те события более взвешенно, не принимая только одну точку зрения.

Революции – это победа или катастрофа?

– По мере моего становления как историка мои взгляды на Октябрьскую революцию менялись. В университете часто приходилось слушать дискуссию двух наших крупнейших историков, моих учителей – Вячеслава Лабузова и Дмитрия Сафонова, один из которых является сторонником революции 1917 года, а другой, наоборот, считает эти события трагической ошибкой и катастрофой.

В пользу красных были такие весо­мые аргументы, как борьба с безгра­мотностью и создание первоклассной системы всеобщего образования, равноправие мужчин и женщин, ин­дустриализация, которая буквально за несколько десятилетий вывела нашу страну на передовые рубежи в мире, а также победа СССР в Великой Отечественной войне.

На противоположную чашу весов ложились и минусы: кровавая Граж­данская война, изгнание цвета нашей научной и творческой интеллигенции (достаточно вспомнить «философский пароход»), массовые репрессии, чудо­вищная коллективизация, последствия которой мы до сих пор ощущаем в кризисе сельского хозяйства. Я не мог простить большевикам разрушение веры и уничтожение храмов, концен­трационные лагеря. И слишком вольное отношение к истории, которую они фактически переписали под себя, унич­тожив много позитивного и хорошего, что было в нашей стране до революции.

Вместе с тем я гордился успехами СССР: полётом человека в космос, открытиями в области науки и тех­ники, яркими именами советских писателей, многие из которых даже в то нелёгкое время получали Нобе­левскую премию. Да и тем простым фактом, что моя Родина была одним из мировых лидеров, сверхдержавой.

Сложно предположить, что могло бы случиться без революции октября 1917 года. И хотя история не имеет сослага­тельного наклонения, однако сегодня популярно такое её направление, как «альтернативная история». Альтернати­вой большевикам могла стать корнилов­ская военная диктатура, скорее всего, не менее кровавая и жёсткая. Могла ли быть либеральная альтернатива? К ней страна шла начиная с февраля 1917 года, и данным им шансом российские либералы не воспользовались.

В любом случае, что тогда было бы, я бы никогда не узнал, так как просто не родился бы. Брак между девушкой из купеческой татарской семьи и рус­ским парнем из деревни до революции был просто невозможен – это больше­вики со своим интернационализмом сделали такие браки обыденностью… Так или иначе, Октябрьская револю­ция не случайно называлась Великой в советской историографии – она оказа­ла мощное влияние на весь мир, кото­рый уже никогда не станет прежним.

Какие уроки преподал нам год 1917-й?

– Октябрьская революция явля­ется, пожалуй, самой обсуждаемой темой в нашей исторической науке, самой острой и неоднозначной. В со­ветское время наших родителей приу­чали к тому, чтобы ненавидеть белых и боготворить красных. С 1990-х годов маятник качнулся в противоположную сторону. Новое поколение выросло на историях о кровавых большевиках и святых белых генералах.

Думаю, что одна из главных траге­дий революции заключается в том, что она расколола общество, и этот раскол ещё вполне не преодолён. Я считаю, что в нашем историческом сознании, в душе нашего народа, в его памяти до сих пор ещё воюют красные и белые. И в наших же интересах как можно быстрее прекратить эту войну, прийти к согласию. Только примирившись с собственным прошлым, мы можем двигаться вперёд.

Подготовил Вильям Савельзон

  • Подпишитесь на нашу рассылку и получайте самые интересные новости недели

  • Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    Scroll to top