Хорошее начало

На вопросы читателей «Оренбуржья» ответил Сергей Поршин – полковник внутренней службы, начальник Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Оренбургской области.

– Сергей Васильевич, в Оренбуржье Вы прибыли несколько месяцев назад. Как служится на новом месте?

– Как дома! И это хорошее начало!

 

Мария Александрова, Оренбург:

– 18 марта выборы Президента РФ. В соответствии с Конституцией РФ все граждане, достигшие совершеннолетнего возраста, имеют право участвовать в выборах. Но заключённые права голоса не имеют, как Вы к этому относитесь?

– По области у нас содержатся 11 468 человек. Из них чуть больше тысячи – в колониях-поселениях. В следственных изоляторах 1550 человек. Лица, у которых приговор ещё не вступил в силу, имеют право голосовать. У нас организованы два избирательных участка – в СИЗО № 2 и № 1. В третьем изоляторе организуют выездное голосование. Тем, кто изъявит желание проголосовать, будет предоставлено такое право.

 

Светлана Корнилова, Орск:

– По указанию Федеральной службы исполнения наказаний все колонии страны должны были перейти на самообеспечение. Как с этим у нас обстоят дела?

– Да, действительно, согласно плану, подразделения в регионах к 2018 году должны сами себя обеспечивать продуктами питания и той продукцией, которую они могут производить. Это швейные изделия – одежда, постельное, нательное бельё. В Оренбуржье достигнут один из самых высоких уровней: 80 процентов своих нужд мы обеспечиваем сами – производим и продукты питания, и швейные изделия, и мебель.

 

Ольга Воронец, Бузулук:

– Проблема распространения радикального ислама в местах лишения свободы актуальна на территории всех стран СНГ. Экстремисты, террористы, оказавшись в заключении, находят сторонников и вербуют. Закрытый режим, например, в «Чёрном дельфине» Соль- Илецка только усиливает проблему. Что думаете по этому поводу?

– Если говорить о «Чёрном дельфине», то там-то точно проблем распространения радикального ислама нет, это я вам могу гарантировать. В некоторых других подразделениях такие вопросы иногда всплывают. К нам приезжают из азиатских стран: Узбекистан, Таджикистан. Некоторые оказываются в местах лишения свободы. С ними определённые проблемы возникают. Их решаем оперативно: привлекаем священнослужителей, проводим воспитательную работу.

 

Татьяна Пахомова, Бузулук:

– Слышала, что с этого года нововведение – возмещать затраты на содержание в исправительных колониях. К примеру, дали осуждённому срок 10 лет. В год примерно на него тратится 60-70 тысяч рублей. За 10 лет на него будет затрачено примерно 700 тысяч. И если заключённый не работает, то в конце срока ему предъявят иск на эти самые затраченные деньги. А чем он будет платить, ведь проблема трудоустройства бывших заключённых очевидна? И у него опять возникнут проблемы с законом.

– Это не новшество. Такое правило всегда действовало. Согласно статьи 103 УК каждый осуждённый обязан трудиться. У многих есть обязанности по возмещению материального, морального ущерба, алименты. Мы таких осуждённых стараемся в первоочередном порядке трудоустроить. Сегодня в Оренбургской области работает около 2000 осуждённых. Те, кто отказываются выходить на оплачиваемую работу, действительно получают исковые требования на возмещение затрат по их содержанию.

 

Сергей Прохоров, Оренбург:

– Сергей Васильевич, скажите, пожалуйста, положен ли отпуск осуждённому, который находится в колонии-поселении, и оплачивается ли он?

– У осуждённого такие же права, как и у нас с вами. Просто у них отпуск сокращён. Не 28 дней, а 12. Поэтому осуждённый имеет право, отработав шесть месяцев, подать заявление на оплачиваемый отпуск.

 

Клара Поганец, Сакмарский район:

– Мой внук отбывает наказание в ИК № 6 Соль–Илецка. Попросил самые обычные лекарства. Я ему отправила, вложив сертификаты, чек – всё как положено. Это было в ноябре. Часть лекарств внуку отдали. Сейчас он заболел, а вторую часть лекарств не отдают. Почему?

– С лекарственным обеспечением в системе УФСИН проблем нет. Есть корпорации, за которыми закреплены обязанности по поставке жизненно важных лекарств: противотуберкулёзные препараты, препараты, предназначенные для ВИЧ-инфицированных. Остальные, такие, как, к примеру, аспирин, парацетамол – есть в достаточном количестве. Не вижу смысла, чтобы их высылали родственники.

По вашему конкретному случаю выясним. Возможно, не выдают на руки именно всё, что вы прислали. Осуждённому запрещено уголовным кодексом иметь на руках лекарственные препараты. Все они хранятся в санчасти и при необходимости выдаются.

 

Наталья Филиппова, Сакмарский район, предприниматель:

– Система УФСИН имеет внушительную собственную производственную базу. Какую продукцию производят заключённые в Оренбуржье? Бизнес часто жалуется на трудности с реализацией продукции. Есть ли у вашего производства аналогичные проблемы?

– Основное направление – сельскохозяйственная деятельность. Мы себя обеспечиваем овощами полностью. Второе направление – металлообработка. Есть хорошие цеха, с оборудованием. Третье направление – швейное. Начинаем сотрудничество с коммерческими структурами. Причём не только на территории Оренбургской области. Проявили заинтересованность и московские фирмы.

В учреждениях изготавливается мебель. Развито железобетонное производство.

На встрече с губернатором Юрием Бергом и экономическим блоком областного правительства обсуждались вопросы по производству детских городков для благоустройства населённых пунктов. Сейчас мы этим плотно занимаемся.

Есть программа по сносу ветхого жилья, разработанная совместно с главой города Оренбурга Евгением Араповым. Осуждённые будут задействованы в этих работах.

 

Елена Ванина, Новоорский район:

– Есть ли у вас служба психологической поддержки бывших заключённых, или эти функции берут на себя исключительно представители религиозных организаций?

– В каждом учреждении есть психологическая служба. Занимаются с осуждёнными сотрудники воспитательных отделов. Социальные работники решают вопросы социальной защищённости осуждённых, их подготовкой к жизни на свободе.

Но после того, как человек освобождается, к сожалению, такого сопровождения уже нет. И тут возникают проблемы. В России рассматривается вопрос по созданию службы апробации, которая будет заниматься сопровождением лиц после освобождения, но пока об этом говорить рано.

 

Вячеслав Владимирович, Оренбург:

– У моих знакомых произошла большая неприятность – сына осудили. И сейчас для них главный вопрос, чтобы он остался отбывать наказание в Оренбурге. При определении места учитываются какие-то факторы? Кто принимает данное решение?

– Да, конечно, учитываются все факторы. Есть чёткие инструкции. Как правило, жители региона остаются отбывать наказание в Оренбуржье. Если сын ваших знакомых – житель Оренбурга и судим впервые, то он будет отбывать наказание в первом подразделении. После вступления приговора в силу решение принимаем мы.

 

Алла Александрова, Оренбург:

– Я жила раньше в Соль-Илецке, как раз напротив тюрьмы «Чёрный дельфин», где заключённые содержатся пожизненно. Ни за что туда явно не попадают. Они ведь тоже имеют право выйти по УДО? Просто страшно, что такие люди могут через 25 лет выйти на свободу. Неужели их выпускают?

– Да, они имеют право как подать прошение о помиловании Президенту РФ, так и после отбывания срока 25 лет – на условно-досрочное освобождение. Но подобных примеров ни в Оренбургской области, ни в других регионах России ещё не было.

 

Светлана Петрова, Оренбург:

– Есть ли на территории Оренбургской области женская колония? Есть ли какие-то мероприятия для женщин в связи с 8 Марта?

– Женская колония в Бузулуке. На праздник проводятся концерты, готовится праздничный обед.

У женщин условия содержания значительно легче, чем у мужчин. Быт совсем другой.

– Как много женщин отбывают наказание?

– На сегодня в Оренбургской области отбывают наказание 234 женщины.

 

Любовь Смирнова, Оренбург:

– За последние годы бывали случаи, когда сотрудники УФСИН сменили форму на робу, оказались за решёткой?

– Есть. Любая система не бывает идеальной. Мы с этим боремся. К примеру, за прошлый год пять сотрудников были осуждены. У нас есть служба собственной безопасности, которая занимается личным составом. Осуждённые лица содержатся в специальных колониях для бывших сотрудников за пределами Оренбургской области.

 

Сергей Александров, Орск:

– Если сотрудник УФСИН превышает свои полномочия, куда можно обратиться осуждённому?

– За нами осуществляют надзор очень много органов. В первую очередь прокуратура. Приём осуждённых по личным вопросам проводится постоянно. Выезды сотрудников в учреждения осуществляются ежедневно. Каждый осуждённый имеет право обратиться с заявлением не только на моё имя, но и в прокуратуру, к Уполномоченному по правам человека, в генеральную прокуратуру, к президенту РФ. Отправление письма в вышестоящие органы осуществляется в закрытом пакете, мы не имеем права вскрыть и посмотреть, что там написано.

 

Светлана Николаева, Оренбург:

– Вы в системе УФСИН 27 лет. Что изменилось с момента, когда вы только пришли на службу?

– В то время трудоустройство осуждённых обеспечивалось государственным заказом. Поэтому процентов 60-70 осуждённых всегда работали. Сегодня мы находимся в таких же коммерческих условиях, как и любой предприниматель. Сами ищем заказы, реализуем продукцию.

– Верите ли Вы, что человек, отбывший наказание, может вернуться к нормальной жизни, исправиться?

– Да! И таких случаев очень и очень много знаю. После освобождения люди заводили семью, устраивались на работу. У меня нет к ним  предвзятого отношения.

– Признайтесь, в детстве Вы были хулиганом?

– Нет, я с детства был законопослушным гражданином. Школу, техникум и юридическую академию окончил с красным дипломом.

Подготовила Светлана Потёмкина