Какой танк виднее?

Другие танки тоже носили имена. «Климент Ворошилов» (КВ), например, появившийся несколькими годами позже, во всём превосходил «товарища Ленина». Наши танковые войска сравнительно молоды. Массо­вый выпуск их начался только в период между двумя мировыми войнами. И за выдающиеся за­слуги танкистов в деле разгрома фашистской Германии в 1946 году Президиумом Верховного Совета СССР был учреждён про­фессиональный праздник.

Танкисты – люди «желез­ные», выдержанные и реши­тельные. На разговор про то, насколько крепка броня, мы пригласили человека, который знает о танках всё. Фёдор Де­нисов – генерал–лейтенант, военный пенсионер. Из армии увольнялся в должности заме­стителя командующего Забай­кальским военным округом по вооружению.

Наш генерал живёт в скром­ной городской квартире с супругой, ездит на общественном транспорте, помогает зятю на даче и ведёт уроки патриоти­ческого воспитания для школь­ников.

– У генерал-лейтенанта две звёздочки на погонах? Про­стите, женщины в этом плохо разбираются.

– Звёздочек, конечно, две, а вот насчёт женщин не согласен. Ещё как разбираются. Еду вот на следующей неделе в Вольск – там будет принимать присягу внучка Дарья. Поступила в во­енное училище.

– А не страшно за девочку?

– Она в состоянии за себя постоять – кандидат в мастера спорта по тхэквондо. Девочек вместе с ней в училище набрали много – целый взвод в 30 чело­век. Да, им будет тяжело. Но много ли у нас студентов, у кото­рых гарантированная стипендия и дальнейшее трудоустройство.

– Почему вы выбрали тан­котехническое училище?

– К железкам привык. Я к тому времени успел закончить ремесленное училище. Да и вообще, это мощная техника, красивая. В 1961 году вызвал меня военком в Медногорске и предложил поступить в военное училище. Я выбрал Омское тан­котехническое. В 1969 году за­кончил Академию бронетанко­вых войск. А потом была служба.

– А где она начиналась?

– В апреле 1972 года я прибыл в Луганск. Там стояла Вторая Гвардейская мотострелковая дивизия. Накануне майских праздников пришёл приказ вы­двигаться на учения в Подмоско­вье. Загрузили эшелон, поехали. Трое суток продвигались. Потом поняли, что везут не в Подмо­сковье. В обстановке строгой секретности дивизию перебро­сили за Иркутск – в город Ше­лехов. Сопки, болота. Привезли укреплять государственную границу. Рубили лес, самостоя­тельно строили казармы, ангары для техники. Поставили трёх­этажное здание – штаб дивизии.

Поначалу жили в бараке из пресс-картона. Посреди барака стояли тазик и чайник – крыша протекала. Потом построили первую пятиэтажку и разреши­ли перевезти семью. Жили мы в угловой квартире, где трубы отопления были забиты. Утром зимой, бывало, на кухню выхо­дишь, а вода в ведре замёрзшая.

Жена стала работать заведу­ющей детским садиком, кото­рый в одном из бараков распо­ложили. Военная жизнь – это не курорт. Много чего было.

– Фёдор Григорьевич, ка­кой подвиг танкистов в Великой Отечественной войне вас больше всего впечатлил и вдохновил?

– Вы знаете, что в начале войны мы имели очень огра­ниченное количество танков? 6 декабря в Московском сра­жении нужно было поддержать пехоту. Поддерживал отдельный танковый батальон, состоявший из одного танка! Остался один в строю. И командиром этого батальона был мой будущий учитель. Я дважды учился в ака­демии бронетанковых войск, а заместителем начальника ака­демии служил Герой Советского Союза генерал-лейтенант Павел Данилович Гудзь. Под Москвой, поддерживая пехоту, командуя танком «Клим Ворошилов», он сжёг 10 фашистских. Вёл бой с 18-ю. Остальные разбежались. Гудзю в начале войны не испол­нился ещё и 21 год.

Весь боевой путь Павла Да­ниловича – подвиг! Один против восемнадцати.

Даже по скром­ным прикидкам, каждая десятая единица фашистской техники уничтожена танкистами. Всего героев войны 11 тысяч, из них 1132 Героя Советского Союза – танкисты. 16 из них – дважды Герои.

При этом ни одна опера­ция не обходилась без танков. Осенью 1941 года их было в строю всего две тысячи. Но уже выпустили к тому времени при­мерно 600 единиц тяжёлых тан­ков КВ и начали выпускать Т–34. Он считается легендой Второй мировой. На тот момент танк был действительно неплох – хо­рошая скорость, подвижность, защита… Но пушка слабовата. И самый главный недостаток – плохая оптика. К концу войны танковый парк нашей армии насчитывал 12 тысяч единиц. Но за период войны их было выпущено больше 100 тысяч. Значит, 88 тысяч уничтожены на полях сражений. Разве сам по себе этот факт не достоин называться подвигом?

– Наивный обывательский вопрос: чьи танки лучшие в мире?

– Наши, конечно. Хотя есть отдельные параметры, по ко­торым нам бы подтянуться. На­пример, у британских танков пушка лучше. Вроде бы всё у нас аналогично, но у них то ли металл качественнее, то ли дело в производстве. Вообще эволюция техники произошла стремитель­ная. К концу 20-х годов прошло­го века в России появились пер­вые автобронетанковые отряды из машин отечественного произ­водства.

За межвоенный период была создана солидная группа танков в большом количестве. Но они были не очень мощными по характеристикам. Пушчонка слабая – 20, 30 миллиметров. Броня противопульная, ходовая часть – не очень надёжная, запас хода небольшой, двигатель бен­зиновый – искра попала и танк сгорел.

Наши танки участвовали в боях в Испании в 1 936 году. В 1939-м Жуков с их помощью разгромил на Халкин-Голе япон­ских милитаристов. К 1940 году танковый парк устарел. Леген­дарный Т–34 появился именно в этот год. Из Харькова в Москву на испытания перегоняли маши­ны своим ходом.

Но за семьдесят лет всё изме­нилось. Броневая защита машин выросла в десятки раз. У Т-34 броня была 40 миллиметров, а у Т-80, Т-90 уже 400. Броня многослойная. При попадании кумулятивного снаряда сила удара рассеивается. Наклон брони способствует тому, что снаряд соскальзывает. Я серьёз­но говорю, наши современные танки лучшие.

Правда, если хочешь «ко­зырно» жить и служить, то аме­риканские танки в этом плане комфортнее. У американского танка М-46 высота башни под два метра – и холодильник, и кондиционер имеются, и встать можно почти в полный рост. Он примерно на метр выше любого нашего. А теперь представьте, идёт танк. Наш – два метра, американский – три. Идут они по складкам местности, по рас­тительности. У нашего над тра­вой башню едва видно, а аме­риканский торчит над землёй и растительностью. Отгадайте, в какой из них проще попасть.

Елена Черных