19 °C
«В некиим царстве, в некиим государстве жил-был богатый купец, именитый человек. Много у него было всякого богатства, дорогих товаров, заморских жемчугов, драгоценных камней, золотой и серебряной казны…» – для всех нас великая наша литература начинается и с этих строк «Аленького цветочка» Сергея Тимофеевича Аксакова. И все мы читаем эту волшебную сказку, как только научимся разбирать буквы. Ей исполняется 160 лет.
Оленька-Ольга-Ольга Григорьевна
Она, любимая внучка Аксакова, слышала эту сказку от самого Сергея Тимофеевича, сидя у него на коленях. И ей же была сказка посвящена, она сначала так и называлась «Оленькин цветочек». Было и много других сказок, которые Ольга Григорьевна потом нигде не видела записанными и очень сокрушалась, что они таким образом пропали для читателей. Может быть, писатель рассказал ей и то, как он сам услышал сказку в детстве во время своей болезни. Писатель так пишет об этом в повести «Детские годы Багрова-внука»:
«Скорому выздоровлению моему мешала бессонница. По совету тётушки, позвали один раз ключницу Пелагею, которая была великая мастерица сказывать сказки и которую даже покойный дедушка любил слушать. Пришла Пелагея, немолодая, но ещё белая, румяная, села у печки и начала говорить, немного нараспев: «В некиим царстве, в некиим государстве…»
Естественно, нас, оренбуржцев, интересует всё, связанное с нашим краем. Приходится говорить осторожно «с нашим краем», потому что история у нас пёстрая, границы подвижные, особенно с нынешними пограничными республиками и областями. Например, сын писателя Григорий, отец Оленьки, был гражданским оренбургским и самарским губернатором. А сама Ольга (1848 – 1921) всю жизнь прожила в одной из усадеб аксаковского рода, в селе Языково Могутовской волости Бузулукского уезда, но входил уезд тогда в нынешнюю Самарскую область.
Ольга частенько выезжала в уездные города Бузулук и Бугуруслан в гости к знакомым и родственникам. Одна из её подруг писала: «Мы все поехали на гору за Турханкой. Мне хотелось показать вид на Бугуруслан и долину Мочегая. Погода была прекрасная, поэтому и вид чудный. А вечером был музыкальный вечер, так как все пели».
Вглядитесь в фото Ольги Аксаковой. Не правда ли, она очень похожа на великого деда, может быть, в ущерб женской красоте? Была она склонна к полноте, прижимиста, ездила в поезде только третьим классом. Помогала крестьянам и просвещала их. Устроила кумысолечебницу и образцовое хозяйство, поставлявшее мясо, молоко и овощи. И огромное спасибо, что и в смутные времена революций и Гражданской войны сохранила и передала в государственные архивы Самары значительную часть литературного и эпистолярного аксаковского наследия и предметы помещичьего быта. Замуж она так и не вышла, поэтому и фамилию не меняла. Был жених, но погиб.
С ней вроде бы всё ясно.
Загадка А.А.С.
Но несколько загадок касается её «дочери» Александры Алексеевны Сипайловой. Надо объяснить, что значат эти кавычки.
Как сейчас стало модно говорить по телевидению, было это в далёком 1976 году. В газетах появилась заметка о престарелой, за 100 лет, дочери Ольги Аксаковой, которая живёт в Башкирии, в Салавате.
Конечно, съездил к ней. Записал на репортёрский магнитофон её рассказы. Надо сказать, что она была в полном уме, голос только дрожал в такт с седыми буклями. Правда, иногда она путала времена и говорила:
– Вот в нашем бугурусланском имении…
И её внучатая племянница врач Наталья Александровна Вельц, хозяйка дома, одёргивала рассказчицу, времена были советские:
– Ты что? Перестань!
Странное у меня было ощущение связи времён: Аксаков на 8 лет старше Пушкина – для нас старина глубокая. А тут сидит напротив и рассказывает эта Александра Алексеевна, которую от великого предка отделяют каких-то 14 лет, он умер в 1859 году, она родилась в 1873.
А потом попросил первоклассницу внучку Вельц, не помню, как её звали, прочесть на мой репортёрский магнитофон начало сказки «Аленький цветочек». Аксакова во всех видах там был целый шкаф. Она читала почти наизусть, звонко и с чувством. А потом пригласили к столу, и мы со 103-летней Александрой Алексеевной даже по рюмочке под её тост выпили в память классика.
Прошло много лет. И тут начались сомнения. С арифметикой всё в порядке: когда родилась Александра Алексеевна, Ольге Григорьевне было лет 25, по возрасту подходит. Ну, а насчёт того, что она замужем не была, так дети вне брака – дело житейское, хотя в дворянской среде и осуждаемое.
Готовя этот материал к юбилею «Аленького цветочка», решил для проверки запросить несколько музеев и коллег-журналистов, на это ушло три месяца. Прежде всего – сотрудников Мемориального дома-музея С.Т. Аксакова в Уфе, там хорошие специалисты по Аксаковым. И Сипайловым – фамилия уфимская, так называется целый район города. Михаил Чванов, директор этого музея, прислал ценные сведения о Сипайловых – родне Аксаковых. И точно указал, что родители Александры Алексеевны Сипайловой – Алексей Егорович и Елизавета Борисовна Сипайловы. И что, может быть, та 103-летняя Александра Алексеевна была не дочь, а крёстная дочь Ольги.
Не знаю, что мешало Александре Алексеевне произнести это слово «крёстная»? Хотелось погреться в лучах славы великого писателя? Но Бог ей судья.
Ищем реликвии
После застолья и воспоминаний я попросил тогда Александру Алексеевну показать какие-нибудь прошедшие через нелёгкие времена реликвии. Она вынесла из соседней комнаты шкатулку. Бережно раскрыла её.
– Вот вышивка бисером на библейский сюжет. Небольшой гобелен в фигурной деревянной рамочке «Замок», ему лет двести, вышивала тётка Сергея Тимофеевича. Акварели – виды нашего имения (тут Вельц снова её пугливо одёрнула).
И захотелось найти, где же эти реликвии сейчас? Первая попытка, понятно, использовать журналистскую солидарность – связаться с редактором салаватской городской газеты. Надежда Фаррахова приняла с энтузиазмом идею совместной акции газеты «Оренбуржье» и её газеты «Выбор». Однако итоги её поисков разочаровали: никто из горожан о Сипайловой и никто из медиков о Вельц уже не помнил, четыре десятка лет прошло. Александра Алексеевна умерла через два года после нашей встречи, и, надо полагать, оставшееся семейство уехало из Салавата, не самого лучшего для проживания города, с его развитой нефтехимией. Но, может, перед отъездом они передали раритеты в городской музей? Там Фаррахова тоже не нашла никаких следов. Значит, или увезли с собой, или передали, или продали в какой-то аксаковский музей?
В какой? Самый крупный – подмосковный музей-заповедник «Абрамцево». Это имение Сергей Тимофеевич купил и провёл в нём последние годы, написав там, а точнее, продиктовав, потому что почти ослеп, все свои лучшие произведения. Кстати, и «Аленький цветочек». Сделал туда запрос, помня, с каким удовольствием научные сотрудницы когда-то показывали экспозиции гостю из Оренбуржья, который рассказал им об оренбургском Аксакове и о поездке в журналистской группе в такое же село в Болгарии. Жители его переименовали из турецкого Аджемлер в Аксаково в честь сына писателя Ивана – славянофила, помогавшего бороться с турецким игом. Любопытно, что болгары хотели даже избрать его своим царём.
Но в «Абрамцево» эти три раритета не поступали.
Остаются окрестные крупные музеи. В Уфе помог поисками уже названный директор Михаил Чванов, а в Самаре спасибо заведующей научным архивом музея Татьяне Конякиной. Но, увы, и там ничего не знают о гобелене, вышивке бисером и акварелях.
Помощь пришла от младшего научного сотрудника музея в селе Аксаково Бугурусланского района Надежды Кудашевой. Она сообщила, что в Салават за реликвиями ездила давний директор районного музея Тамара Александровна Лазарева. И в апреле 1982 года в создаваемый в селе Аксаково музей передали из Бугуруслана тот самый гобелен в фигурной деревянной рамочке «Замок», который показали мне когда-то в Салавате. Кудашева переслала фото «Замка» и надписи на обратной стороне: «В дар аксаковскому музею от праправнучки писателя Вельц Натальи Дмитриевны».
Кроме него, сообщила она, в экспозицию сельского музея переданы портреты аксаковской родни других ветвей. И свидетельство домашней учительницы А.А. Сипайловой. Последнее тоже подтверждает, что вещи из Салавата когда-то перехватила и привезла, упросив передать в Бугуруслан, инициативная Лазарева. Но прошло много времени, у неё уже не спросишь, всё ли ей передали. На запрос в краеведческий музей Бугуруслана нынешняя хранительница Надежда Демакина сообщила, что тщательно просмотрела книги записи поступлений за 70 — 80-е годы прошлого века – и там нет упоминания о других аксаковских вещах.
***
Где же искать вышивку бисером и акварели? Почему они не пошли вместе с «Замком»? И где они могут всплыть?
Вильям Савельзон
