Где был Есенин в Оренбуржье

К 125-летию со дня рождения великого русского поэта.

За свою короткую, 30-летнюю, жизнь Сергей Есенин много путешествовал. Он исколесил центр и юг России, Кавказ и Закавказье, Крым и Бессарабию, Север и Среднюю Азию. Был даже на Новой Земле. Самый далёкий маршрут – Туркестан и оренбургские степи – им был выбран вовсе не от бесшабашности и любви к экзотике.

Эта поездка, со времени которой прошло без малого 100 лет, завершилась замеча­тельным творческим результа­том – созданием исторической драмы «Пугачёв».

Посещение Есениным наше­го края давно волновало орен­бургских писателей, краеведов, журналистов. Одни пишут, что Есенин был у нас лишь проездом в Ташкент и обратно. Другие утверждают, что поэт останав­ливался в Оренбурге и провёл здесь несколько дней – знако­мился с городом и его окрест­ностями, изучал быт казачества, посещал редакции газет и даже купался в Урале (в начале мая!), несмотря на свирепствовавшую в городе холеру.

Об Оренбуржье Есенин знал не понаслышке. Многие его истинные друзья были родом из наших краёв и, безусловно, делились с поэтом впечатлени­ями о своей степной провин­ции. Среди них следует назвать уроженца наших мест Василия Наседкина, с которым Есенина связывала не только близкая дружба, но и родство. Наседкин был женат на сестре Есенина – Екатерине. Как поэт Наседкин формировался под влиянием есенинской музы. Вместе с дру­гими крестьянскими поэтами, соратниками Есенина Клюевым, Орешиным, Клычковым, При­блудным, Васильевым, Насед­кин погиб в годы сталинских репрессий.

Дружеские и творческие от­ношения сложились у Есенина с выходцем из Бугурусланско­го района Михаилом Гераси­мовым, одним из зачинателей пролетарской поэзии. Сергей Есенин, Михаил Герасимов, Сергей Клычков и композитор Иван Шведов стали авторами «Кантаты», исполнявшейся у кремлёвской стены на открытии в день первой годовщины Октя­бря мемориальной доски в честь павших героев революции.

Есенин помог войти в боль­шую поэзию другому уроженцу Бугурусланского района – кре­стьянину-мордвину Дмитрию Малышеву (Морскому). Они вместе выступали на литератур­ных вечерах, часто встречались и обсуждали как личные, так и литературные дела. В знак благодарности з а всё доброе Морской посвятил Есенину сти­хотворение «Был я красивым». Можно назвать ещё целый ряд писателей, поддерживавших дружеские связи с поэтом. Это Александр Неверов – автор зна­менитой повести «Ташкент – город хлебный», Лидия Сейфул­лина и Валерьян Правдухин, Сергей Гусев-Оренбургский.

Но наиболее тесные отноше­ния поддерживал Есенин с по­этом Александром Ширяевцем. Он был родом из Самарской губернии, в состав которой до революции входила вся северо- западная часть нынешнего Оренбуржья. Его творчество, как убедительно доказала орен­бургский краевед Алла Георги­евна Прокофьева, было нераз­рывно связано с нашим краем. Стихи «баюна Жигулей и Волги», как называл Ширяевца Есенин, регулярно печатались в орен­бургской газете «Голос трудо­вого казачества» и в местных литературных сборниках.

С Ширяевцем Есенин был знаком заочно и состоял в пере­писке с 1915 года. В датирован­ном 16 июля 1917 года письме к другу в Ташкент, где тот работал чиновником почтово-телеграф­ного ведомства, Есенин писал: «Очень хотелось приехать к тебе под твоё бирюзовое небо, но за неимением времени и из- за пошатнувшегося здоровья пришлось отложить. Очень мне о многом надо с тобой пере­говорить».

Обстоятельства сложились так, что только в 1921 году Есенину удалось осуществить свою поездку в Туркестан. Поэт выехал из Москвы в Ташкент 17 апреля. Путешествовал в слу­жебном салон-вагоне старшего инспектора Наркомата путей сообщения Григория Колобова. Этот вращавшийся в литератур­ной среде чиновник, носивший прозвище Почём-Соль, обладал, как пишет в своих мемуарах Ми­хаил Ройзман, длинным манда­том, где даже было сказано, что он имеет право ареста. Но этот мандат важного инспектора не помогал, и салон-вагон посто­янно задерживался на забитых составами одноколейных путях.

В Самару салон-вагон при­был 26 – 27 апреля и простоял там не менее 10 суток. Об этом свидетельствуют единствен­ное отправленное Есениным с дороги письмо своему другу Анатолию Мариенгофу и встре­ча поэта с самарским учёным Сергеем Балухатым, которому Есенин подарил две книги с автографами, датированными 5 мая 1921 года.

Из Самары поэт отбыл 7 – 8 мая, а в Ташкент прибыл 12 – 13 мая. По воспоминаниям Дружинина, 14 мая Есенин был на вечере пролетарского поэта Семёна Окова. Следовательно, путь от Самары до Ташкента Есенин проделал максимум за 5 дней. В пределах этого отрезка времени и следует говорить о пребывании автора поэмы «Пу­гачёв» в оренбургских степях. Судя по невысокой скорости тогдашних поездов, Есенин мог наблюдать наши места лишь из окна своего салон-вагона. Потому-то и нет никаких документальных свидетельств посещения поэтом Оренбурга. Не нашёл никаких следов пре­бывания поэта в Оренбурге известный есениновед, автор «Летописи жизни и творчества Есенина» Владимир Белоусов. В конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века он дважды специ­ально приезжал в надежде най­ти какие-либо свидетельства. «Старожилы, которых я долго разыскивал, с редким единоду­шием утверждали, что Есенин в Оренбурге не бывал, – писал Белоусов в газете «Южный Урал» 20 января 1963 года. – С грустью прощаюсь с южноуральским городом, так и не дописав орен­бургскую страницу есенинской летописи».

Обладая пытливым взглядом художника, Есенин в поэме «Пу­гачёв», три главы которой, как известно, были написаны на перегоне между Самарой и Таш­кентом, точно отразил природу наших мест и свойственную нашей ранней весне непогоду. Можно живо себе представить, как на стоянках поезда поэт выходил из вагона, стоял под дождём, бродил по степи, вды­хая её ароматы, а затем спешил запечатлеть свои наблюдения на бумаге. Оттого так узнаваема и чуть ли не осязаема в поэме оренбургская степь, с её Яиком и Чаганом, с её промозглыми дождями и «каменными грудами туч» в ненастье. Да и где, как не в летящем вагоне, автор поэмы мог увидеть, как «заря красным всадником мчится».

По-новому воспринимается социальная направленность по­эмы Есенина, сопричастностью к созданию которой оренбурж­цы могут только гордиться. Про­видя многое, угадывая чутьём, Есенин толковал на больную крестьянскую тему со многими видными деятелями своего вре­мени. Александру Воронскому он, в частности, говорил: «Не так всё просто, товарищи большеви­ки, около мужичка вам придётся попыхтеть да попыхтеть, не всё у вас с ним благополучно». Как духовный завет своему народу- страстотерпцу звучат есенин­ские слова в устах Пугачёва:

Зарубите на носах, что в своём государстве

Вы должны не последними быть, а первыми.

Есенин часто и всегда с большим волнением выступал с чтением поэмы. Особенно часто Есенин читал знаменитый монолог Хлопуши. Услышавший декламацию поэта Максим Горь­кий был потрясён: «Взволновал он меня до спазма в горле, рыдать хотелось».

Сохранилась граммофонная запись чтения поэтом монолога Хлопуши. Конечно, она не даёт полного представления о потря­сающем таланте Есенина-чтеца. Но всякий раз испытываешь не­передаваемое чувство волнения и гордости, когда долетающий до нас из прошлого надрывно-плачущий есенинский голос глуховато и нараспев произно­сит строки: «Оренбургская заря красношерстной верблюдицей рассветное роняло мне в рот молоко…»

В нашей степной провинции Есенина хорошо знали и любили ещё при жизни. Он буквально владел умами молодёжи. Много­численные поклонники таланта поэта тяжело переживали его трагическую гибель. Об этом свидетельствует атмосфера, в которой проходили в Оренбурге в январе 1926 года вечера памя­ти Есенина. Об одном из таких вечеров сообщила выходившая тогда газета «Смычка». Вот текст этого сообщения.

Вечер памяти С. Есенина

Вечером в воскресенье в уголке работников печати состоялся вечер памяти трагически окон­чившего свою короткую жизнь поэта Сергея Есенина.

Тов. М. Гришин сделал доклад на тему «Распятие Есенина». В докладе он отметил сущность творчества Есенина, его значение как поэта, по которому многие учились и равнялись.

Тов. Сейфуллина (сестра пи­сательницы) поделилась своими впечатлениями, вынесенными из Ленинграда, где она была в дни само убийства Есенина. Помимо уже известных по га­зетной информации сведений о трагической кончине поэта, она рассказала следующее: «За последнее время у Есенина часто наблюдались случаи галлюцина­ции. Во время разговора, даже в шумной компании, он в друг умолкал, бледнел и на лице вы­ражал ужас. Его спрашивали:

– Что с тобой?

– Разве вы не видите? – от­вечал он. – Вся комната напол­нилась серыми птицами. Они заглушают ваши речи…»

Затем были прочитаны сти­хи Есенина. Очень многие – по желанию публики. Вечер памяти поэта будет повторен еще раз в клубе работников просвещения.

Иван Коннов