Маяковский на карамели

Сто лет назад молодая советская республика решила перейти от вершков, саженей, пудов и фунтов к килограммам и метрам. Это поистине судьбоносное решение стало фундаментом феномена русской индустриализации, инженерной школы и залогом победы в Великой Отечественной войне.

 

Стихи на мыло

14 сентября 1918 года Совнарком РСФСР по указанию вождя пролетариата Владимира Ленина принял декрет «О вве­дении международной метри­ческой системы мер и весов». Декрет определял «положить в основание всех измерений международную метрическую систему мер и весов с десятич­ными подразделениями и произ­водными» и «принять за основу единицы длины – метр, а за ос­нову единицы веса – килограмм. За образцы основных единиц метрической системы принять копию международного метра, носящую знак № 28, и к опию международного килограмма, носящую знак № 12».

Что там это были за поряд­ковые знаки, сегодня понимают только редкие узкие специали­сты. Да и в те времена экспер­тов было ненамного больше. Реформа вызывала оторопь на всех уровнях общественного сознания, но была жизненно необходима новому государству. На реализацию тотального пере­оснащения отводилось всего 4 года.

С 1 января 1922 года по замыслу реформаторов старые пудовые гири должны были ис­чезнуть даже из памяти, а тем более из продажи. В метриче­скую комиссию при Совнаркоме торговли вошли представители финансов, военной промышлен­ности, землевладения, по делам телеграфов… А на то, чтобы поменять народное сознание, привлекались лучшие агитато­ры страны.

Владимир Маяковский, вели­кий поэт революции и пролета­риата, не только создал серию стихов, но и лично нарисовал иллюстрации для… обёрток то­варов народного потребления. Его творчество распространя­лось гигантскими тиражами на обёртках карамельных конфет и на кусках мыла.

На карамели фабрики «Красный Октябрь» красовалась обёртка с рисунком гирь и стишок: «СТО ГРАММОВ. Так во всём ведётся мире – от­ливают в граммах гири; Перевод и прост, и прям: Четверть фунта – сотня грамм». Или вот так: «ДВЕСТИ ГРАММОВ. Тут расчёт опять простой. Если четверть фунта – сто, приравняй в одну се­кунду двести граммов и полфун­ту», «Заруби на носу, торговый люд: три дециметра – один фут».

Азбуки метрической системы, агитплакаты – чего только ни произвели наши творческие со­ветские предки в тот короткий исторический период.

Однако творческий подход хоть и был весёлым, но не помог быстро достигнуть цели.

Окончатель­ный перевод на метрическую систему произошёл только в 1927 году.

 

ДИП с нами

Быстро перейти с вершков на сантиметры мешала ката­строфическая государственная разруха. После Гражданской войны в РСФСР народное хозяй­ство находилось в глубочайшей депрессии, ни на что не хватало денег. И чтобы весь этот огромный континентальный государственный механизм начал жить и работать, нужны были срочные меры. Дореволю­ционная промышленность была вовсе не отечественного произ­водства. Не было и полноценной инженерной школы. Советы решились на обучение специ­алистов за рубежом.

Главной це­лью стало производство средств производства. Проще говоря, нужны были промышленные станки. В России их произво­дили, но как-то бессистемно и слишком творчески. К примеру, заводу требовался станок.

Три разных российских произво­дителя делали то, что могло бы выполнять требуемые производ­ственные функции. Но во время тестирования выяснялось, что на каждый из них было затра­чено разное количество стали разных марок. При работе они потребляют разное количество энергии. Начался глобальный анализ лучшей практики.

Советский Союз значительно отставал в своём техническом развитии от капиталистических стран. Железная советская госу­дарственная политическая воля направляла этот процесс по д лозунгом «Догоним и перего­ним».

Первый токарный станок массового производства так и назывался «ДИП» 1К-62. В пе­риод с двадцатых по сороковые годы родились могучая отече­ственная инженерная школа и то явление, которое до сих пор считается в мировой практике феноменальным – массовая ин­дустриализация.

Фундаментом под этим русским промышлен­ным феноменом лежала метри­ческая система. Благодаря ей и политической воле к началу Второй мировой войны в России было всё, чтобы наладить про­изводство и победить. И в это же предвоенное время родилась полноценная система ГОСТов (государственных стандартов), сделавших промышленность и продовольственный рынок Со­ветского Союза одним из самых эффективных в мире.

 

Биполярная дуальность

Все знают о биполярности современного мира. Все слы­шат о том, что международные отношения строятся (пока и всё ещё) вокруг двух центров притяжения – США и России. Аспектов взаимодействия и про­тивостояния этих двух полюсов великое множество. Но мало кто задумывается о том, что иногда для взаимопонимания не хва­тает миллиметра. Представьте, половина населения земного шара мыслит в килограммах, а другая половина в фунтах. Всю жизнь измеряем единицами, у которых даже геометрия разная.

Метрическая и «имперская фунтовая» системы обе между­народные. И всё промышленное производство в государствен­ных масштабах строится по ним. Но как быть, если у человечества есть склонность к глобализации и желание интегрироваться? Кстати, это самая острая ди­лемма современности. Борьба техноэкономических платформ сегодня стала важнее мира, а влияние вертикально интегри­рованных корпораций сильнее государственной политики.

 

Метр – основа нацбезопасности

Пример: когда Россия отка­залась от советской плановой экономики, она вынуждена была снова гармонизировать свои промышленные центры с международными стандартами. А те за 70 лет тоже на месте не стояли – развивались.

Снова нужно догонять и, желатель­но, перегонять. Но рыночная экономика требовала, чтобы промышленный и производ­ственный процессы были от­регулированы самим рынком. За 20 лет выяснилось, что этот тезис не приживается в наших широтах и на нашем ментали­тете. Почти прекратилось про­изводство средств производства. Мы стали покупать станки за рубежом и летать на «боингах».

Однако покупки оказались с сюрпризом. «Боинги» произведены в дюймовой и фунтовой системе координат. Ремонт и сервисное обслуживание такой техники в российских просторах не возможны – элементарно нет инструментария. Да и сами про­изводители не захотели терять прибыль от сервисного обслужи­вания. Требуют ремонтировать у себя. К тому же встал вопрос о международном авторском праве.

И таких ситуаций в су­ровой российской промышлен­ности – множество. Один из оренбургских заводов закупил новую технологическую линию. Её установили на предприятии. Но предприниматель не про ­верил комплектацию. А там не оказалось сущей мелочи – ма­леньких направляющих. Так вот, изготовитель техники выставил счёт за них в размере, примерно равном всей стоимости линии. Просто такая прихоть. У произ­водителя есть право не давать коды для запуска техники, есть возможность не продать нужное программное обеспечение.

Так от юбилейных воспоми­наний о становлении русского метра мы переходим к острым нуждам современности. Не вся­кая отрасль выдерживает борьбу метра с дюймом. Современные цифровые технологии развива­ются настолько стремительно, что весь мировой облик может поменяться буквально на глазах одного нашего поколения. И ли­дировать в борьбе технологиче­ских платформ будет та страна, которая вложит душу и деньги в своих инженеров.

Хорошо, что традиции инже­нерной школы в России сохра­нились. Так же, как и эксперты в области метрологии. Несмотря на сложности в переходном пе­риоде, Россия занимает второе место в мире по измерительным возможностям.

Из 100 могучих, великих ми­нувших лет, 90 – «Оренбургский Центр стандартизации, метро­логии и испытаний» выполняет эту работу здесь в регионе. ФБУ «Оренбургский ЦСМ» – один из лучших в стране. Здесь есть высокоточное оборудование, есть возможность работать с нанотехнологиями, кадры, вы­сочайшая квалификация.

Фун­дамент уникальной системы сохранился. Строительство тех­нологической платформы на фоне санкций началось. Оста­лось провозгласить тезис «До­гоним и перегоним» и железной политической волей наладить в стране производство средств производства. Это единственная гарантия национальной безопасности и суверенитета.

Светлана Сергеева