ЭКО-, крио- и донорские дети

С нового года допуск к бесплатному ЭКО изменяется.

По квоте процедуру будут делать только с диагнозом «непроходимость маточных труб» и ещё с некоторыми серьёзными заболеваниями. Приведёт ли нововведение к уменьшению количества квот? Как скажется на эффективности лечения бесплодия? Говорим об этом и многом другом с заведующей отделением охраны репродуктивного здоровья оренбургской областной клинической больницы № 2, главным внештатным специалистом по репродуктивной медицине Министерства здравоохранения области Людмилой Лизурчик.

На учёте каждый рубль

– Людмила Владиславовна, объясните, пожалуйста, почему происходят такие перемены?

– Есть распоряжение Минздрава РФ, где расписан чёткий протокол клинических рекомендаций. Как было ещё месяц назад? В Минздраве собирались акушеры–гинекологи, репродуктологи и специалисты министерства. Смотрели, какие есть заявки от пациентов, каковы результаты обследования, диагнозы. И принимали решение о том, кому давать квоту. Теперь комиссия будет собираться в лечебном учреждении и опираться только на протокол рекомендаций Минздрава РФ.

Основным критерием для отбора пациенток на получения квоты станет запас яйцеклеток в организме. Если он маленький или его нет вовсе, значит, шансы получить качественный материал для проведения процедуры малы. Эмбрион может не прижиться. Не исключается выкидыш. Соответственно, государственные средства будут потрачены впустую. В этом случае предложат донорские яйцеклетки или донорскую сперму. Да, услышать такое от доктора, на которого бесплодная пара возлагала надежды, страшно. Я бы сама не хотела оказаться на их месте. Но наиболее рациональный выход здесь именно такой. С этими пациентами работает наш штатный психолог. Она помогает супружеской паре сделать выбор самим. Кстати, донорская программа платная.

– Кто чаще соглашается на донорство – женщина или мужчина? Как воспринимают предложение мусульмане, которые особенно щепетильно относятся к вопросу продолжения рода?

– Чаще на этот шаг идут мужчины. Есть среди них и мусульмане. Приезжают из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. Их устраивает медицинский уровень и цены. По сравнению с другими регионами стоимость процедуры у нас ниже – от 100 тысяч рублей. В Самаре и Москве – 150 тысяч и выше.

– Если показаний к ЭКО станет меньше, значит, сократится и бесплатный допуск?

– Совсем наоборот. Бесплодных пар год от года становится всё больше. И квоты государство будет только увеличивать. Но при этом будет увеличиваться и эффективность процедуры. То есть мы будем не просто переносить эмбрион и слышать его сердцебиение. Мы будем давать более или менее определённые гарантии того, что плод окажется жизнеспособным, женщина выносит этого ребёнка и родит здоровым. Вот это уже будет определённый прорыв в развитии репродуктивных технологий.

Зачем в ЭКО пушка?

– Людмила Владиславовна, наверняка для достижения этих целей потребуется новое оборудование?

– Технически мы готовы полностью. В этом году руководство нашей больницы закупило новейшее оборудование для эмбриологической лаборатории. Во-первых, у нас появилось четыре мультигазовых планшетных инкубатора. Там как раз и происходит оплодотворение. В течение пяти дней мы смотрим за тем, как развиваются эмбрионы.

Во-вторых, в лаборатории установлены боксы со специальной защитой. Переживать по поводу того, что мы перепутаем ооциты или сперматозоиды, не нужно. Все они маркируются и нумеруются.

С этого года мы работаем ещё и с ВИЧ-инфицированными. С их биоматериалами нужно быть особенно осторожными. Доктор–оператор работает с ними изолированно.

Наша гордость – лазерная пушка. С её помощью мы проводим преимплантационную генетическую диагностику (ПГД) и хетчинг. Объясню, что означает первое и второе. ПГД проводится с целью тестирования эмбриона: будет ли он жизнеспособен? Так вот, с помощью лазерной пушки мы берём частичку клеточного материала и отправляем в генетическую лабораторию.

Хетчинг – это когда нам нужно перенести и закрепить здоровый и сильный эмбрион в материнском теле. Мы рассекаем его блестящую оболочку. Он мгновенно вылупляется и внедряется в стенку эндометрия. Конечно, стопроцентной гарантии приживаемости не даёт даже этот метод. Но шансы повышаются значительно.

Кстати, замечу, что все манипуляции во время этих процедур для эмбриона проходят безболезненно и никак не сказываются в будущем. Например, в Японии, где процент эффективности выше российского и европейского, подобная преимплантационная подготовка обязательна.

Другое дело, что ПГД не входит в ОМС, и пациенты оплачивают услугу сами. Но это пока. Уверена, что за генетикой будущее. И через какое–то время подобная диагностика будет финансироваться государством. Бесплодных пар, как я уже говорила, будет всё больше и больше. А стране нужны здоровые дети и жизнеспособная нация.

Криодети

– Как быть тем, кто пока не готов к тому, чтобы стать родителями, но предполагает, что может столкнуться с проблемой бесплодия?

– К нам всё чаще приходят пары, которые хотят оставить на хранение свои биоматериалы. В криохранилище мы помещаем и сперму, и яйцеклетки. С такой же просьбой обращаются достаточно молодые люди с онкологическим диагнозом. Они готовятся к сеансу химиотерапии и заблаговременно сохраняют клетки, пока их не подвергли лучевому воздействию. Сейчас у нас находятся материалы более 2 тысяч клиентов.

– От читателей было много вопросов о том, что происходит с замороженными эмбрионами, которые оказываются невостребованными?

– Утилизировать мы их можем только с письменного согласия донора. Перед криоконсервацией клиенты подписывают юридический документ, где есть отдельный пункт об утилизации. Ни один человек ещё не передал право клинике. Все оставляют решение за собой.

С одной парой, например, у нас был потерян контакт в течение шести лет. Сейчас они вернулись и сказали, что готовы стать родителями. За все годы им, конечно, произвели перерасчёт. Потому что шесть лет за хранение эмбрионов платило государство. Только после этого мы начали готовиться к разморозке и переносу.

– В каких случаях доноры дают согласие на утилизацию?

– Когда в семье рождается один или два здоровых ребёнка. Тогда родители приходят и говорят: «Всё, Людмила Владиславовна, на этом наш «детский сад» должен сделать остановку». В остальных случаях эмбрионы сохраняются, чтобы можно было сделать несколько попыток переноса размороженного материала, поскольку кто-то беременеет с первого раза, а кто–то только с седьмого.

– Есть ли клиенты, которые дарят свои лишние эмбрионы?

– Да, когда мы получаем большое количество качественных эмбрионов, то просим оставить некоторое количество в дар. Так называемый отказной материал у нас востребован. Но надо учитывать важный нюанс. Эти эмбрионы генетически не обследованы. Они от тех пар, у которых изначально стоял диагноз «бесплодие». Так что каждый принимает решение сам.

В 2017 году в Оренбурге было проведено 350 процедур ЭКО. В 2018 году – 800. За 9 месяцев 2019 года – 850.