Скромное очарование города О

Есть такой жанр в искусстве – психоделическая музыка. Влияет она на человека странным образом, может ввести в транс, может спровоцировать депрессию, а то и чего похуже. В основном исполняли её рокеры, участники и рьяные продолжатели движения хиппи.

Настрой у народа формиро­вали будь здоров, и не только положительный. В то время при­ятно было изобличать пороки капитализма на Западе (да-да, я не ошибся!): алчность, стяжа­тельство. Обращать внимание людей на то, из-за чего они по­просту сходят с ума: нехватка времени, стресс, перманентное состояние конкуренции. Более всего в этом, на мой взгляд, преуспели Pink Floyd с их альбомом «Обратная сторона Луны» (Dark Side Of The Moon), которая, по определе­нию многих поэтов, являлась непознанной, сумеречной и страшной.

Почему я об этом вспом­нил? Потому что начало весны в славном городе Оренбурге можно смело величать психо­делическим. Серые лужи, рас­кисшие тротуары, окоченевшие останки мусора и животных на оттаявших газонах. Люди, привыкшие ходить знакомой дорогой, неожиданно видят, что вместо неё – вода и идти абсолютно нет никакой воз­можности. Ветер гонит низкое небо, цепляющееся серой газет­ной бумагой облаков за шпили мечетей и купола церквей, с вековых домов из-за сырости отваливается штукатурка. В общем – психодел.

И можно было бы на этом зациклиться и обеспечить себе негативный транс на ближай­шие сутки, сосредоточиться на увиденном, но ведь человеку на то и дана душа, чтобы смотреть на вещи шире. Видеть красивое даже посреди всеобщего бардака. Красивое на эдаком заднике, как говорят профи, расцветает и становится более заметным. На контрасте рождает некую гиперболу.

Вот мальчишка, который, несмотря на протесты матери, увидев первый ручей, дошёл с водой до ливнёвки и долбит но­гой оставшийся лёд. Груду того же льда пробует на зуб белая лошадь, запряжённая в повозку. Я не сошёл с ума, лошадей для извоза на центральной улице бывает немерено и иногда ощу­тимо попахивает навозом.

Девчонкам, возвращающим­ся из школы, абсолютно пофиг висящий над городом мрак. Они хохочут, а одна, рыжеволосая, корчит рожицу прямо в объек­тив. Голуби купаются в первых лужах и голубка, зайдя в воду, отбивается таким образ ом от наседающих ухажёров. И даже человек без жилья с тележкой, глядя в камеру, громко и с улыб­кой крикнул мне: «Здоров!» На его голос мгновенно обернулись два сотрудника правопорядка, шедших чуть впереди. Таково оно скромное, но несокрушимое обаяние города О.

Вывод прост: можно искать лучшее даже на окраине радости, когда кажется, и нет её больше. Месить эту кашу из сырого снега и порой нудных осточертевших дел. А то все мы станем похожи на тётеньку, которую я увидел в троллейбусе. На лице у неё была «пуленепробиваемая» медицинская маска, а на ней крупно на­писано «ЦЕНЗУРА». Надо обяза­тельно говорить. Особенно, если этого просит сердце.