«Скоро кончится лето. Это…»

Серой дымкой, прохладным туманом стелются память и об­разы этими вечерами. Накрыва­ют меня и переносят из «вчера» и «завтра» в «сейчас». И мозг, словно старик на завалинке, му­дро нашёптывает: «Дело пошло на осень».

И уже не так слышны ночные мотоциклисты, разрыва­ющие хищными когтями резкого звука благословенную и очень редкую городскую тишину. (Хотя эти будут скакать до первых морозов.)

Вчера возле яблони в парке я видел человека, обрыва­ющего плоды.

И День десантника встретится в фонтане с Ильёй Пророком – как бы невзначай. И такое смутное чувство, будто я живу уже сотню лет и всё видел.

Просто внутренний компас поти­хоньку уже настраивает на перемены. Наверное, он точно такой же, как у птиц, собирающихся в дорогу, отъедающихся на полях перед долгим перелётом.

Проходит стремительно. И, надевая на детей шорты и майки этим спелым августом, я (откуда? почему?) насторожен­но смотрю на одёжные крючки в прихожей и вспоминаю пальто и варежки на резинке, осенние шапки с помпонами, когда для того, чтобы выйти на улицу, ма­леньким людям нужно 30 минут на сборы.

И не то чтобы я не видел это лето. Просто оно, словно вспышка, уместилось в одну большую каплю мёда: яркого по вкусу и цвету, тягучего, немного пружинящего на языке с долгим послевкусием. Как луна, что ещё какое-то время висит утром в начале августа, напоминая о буйствах летней ночи и пьяных голосах на скамейках около подъездов.

Лето уходит… Но я не грущу, сшивая белой ниткой рваные края того, что мне дорого.

Мама пишет, что ездила за деревен­скими яблоками и печёт хлеб. Я впервые угостил детей блина­ми, что испёк сам, и на вчераш­ней встрече пожал сотню рук и перенапряг «улыбательные» мышцы лица.

Понимаешь, что какой-то промежуток времени меняет тебя, и становится не совсем понятно, где лучше – «в стае» или одному? Идёт жизнь – и лишь в этом её смысл. Есть ещё стремление прожить её именно ТАК, как хочешь ТЫ, но это совсем другая история.

За рекой маячит август, старой белой ниткой шит,

Подойду к окну – там дождик, только дождик моросит.

Я сижу с горячим чаем, по-осеннему одет,

Ты ко мне сейчас так близко, хоть тебя со мною нет.

Лягу спать уже под утро, молча лампу потушу,

Я всё вижу, я всё знаю, я всё помню,

И – пишу…