День сурка

Если ночь как тоннель, а дневной свет – наждак,

Если всё, что ты сделал, обернулось не так,

Если в новых мехах, пыль вместо вина,

Это не в счёт там, где взойдёт Луна.

Борис Гребенщиков

Зиму можно сравнить с до­рогой. Трудной, жестокой и опасной. Такой вот, казалось бы, банальный образ, если не вдаваться в детали. А дьявол кроется именно в них.

Солнце уже вынимает на свет влажный асфальт в середине дня, начи­нает тихонько поедать снег, но «День сурка» никуда не делся, и хочется взвыть словами главно­го героя этой картины: «Я рас­скажу вам про зиму. Она будет холодной. Серой. И продлится до конца ваших дней».

Прости, читатель, что-то накатило, как любили говаривать во времена моей рок-н-ролльной юности. Зима представляется сейчас мне белым безбрежным ледя­ным океаном. И ещё одна волна ветра толкает меня в спину на дорогу, которую физически не успевают очистить.

А может, просто авитаминоз?

Эти тексты потом много где ещё публикуют, начинают комментировать. Запомнилось одно высказывание человека, спрятавшегося за бездушным коротким «ником». «Текст пло­хой, единственное, что там есть хорошего, – это стихи».

Да, блин поминальный! Стихи – это сублимация, это чёткий, ясный кристалл с гранями, который ты выводишь, откапываешь, ищешь…

Попробуй выразить, что чувствуешь, словами в стра­ницу. Попробуй переплыть этот ледяной белый океан безмолвия и холода к чужому сердцу. Ведь мы так бесчувственны по отно­шению друг к другу.

«Но каждый из нас зарежет, стоит только тронуть пальцем его тоску…»

Ладно. Не подвергается кри­тике только тот, кто ничего не делает.

Луна повисла на стреле без­башенного крана, и я жалею, что в этом тексте не могу исполь­зовать смайлы.

Ледяное поле с натыканными многоэтажками Мёртвого города. Только орен­буржца не удивляет маршрут «езжайте по пьяной дороге мимо морга в Мёртвый город».

Мы прячем боль за штукатуркой цинизма. Луна уйдёт. День сурка продолжится.

Но, я надеюсь, мы переплы­вём эту зиму, мой читатель. Я стою в этом заснеженном поле и вижу сквозь толщу кристал­лизованной воды землю, рост­ки травы и даже собственное прошлое. Куда там буддистам и другим людям «под вещества­ми».

Солнце скрылось, звёзды далеки и безжизненны. Мед­ленно впускаю в себя холод. И приходят слова.

 

Метель. И солнце только на закате,

В конце пути,

Нечищеной дорогой этот вечер

Не обойти.

И жёлтой неизвестностью мне фары

Лишь впереди,

И ритм шагов, как будто бьётся сердце,

Но не в груди.

За пару лет из неба много

Стекло воды,

Но вижу, как в реке, на дне дороги

Твои следы.

Я вспоминаю, лето медным светом

В тебе горит.

И слышу, как ломается и ранит

Мой лёд внутри.

В снегу и под луной, но я не буду

По-волчьи выть,

И я дышу, в себя впуская холод,

Чтоб дальше жить.

 

Олег Рукавицын

Фото автора