О проблемах приживаемости мальков в водоёмах Оренбургской области чиновники министерства лесного и охотничьего хозяйства сообщают регулярно. А в этот раз руководитель отдела использования животного мира и водных биологических ресурсов Виталий Скопинцев вместо интервью предложил поехать с ним на Ириклинское водохранилище. Принять участие в сопровождении машины с мальками и самому выпустить их в воду. А там и все проблемы сразу увидим.
Ночная дорога
Машина с цистерной, в которой плескались мальки, шла к нам аж из Саратовской области. Выехала днём, пройти по Оренбуржью планировалось ночью. Волонтёры на своём транспорте сопровождали спецгруз от Бузулука.
Молодой водитель Дима, как выяснилось, не имел прямого отношения к саратовской фирме «Аквапромресурс». Он был частным перевозчиком из Уфы, гонявшим по заказу свою спецтехнику в любую точку страны. Японская автоцистерна предназначалась для воды. Но дополненная самодельным компрессором, подающим воздух внутрь, в принципе могла перевозить и живую рыбу.
Дима признался, что до сих пор возил мальков только на близкое расстояние, максимум километров на триста. А от Саратова до Ириклы вся тысяча будет.
Дмитрий гнал что есть силы. Да так, что временами машина сопровождения не поспевала за ним. К рассвету грузовик с рыбной молодью уже стоял у берега Ириклинского моря, ожидая катерок с паромом, откуда планировали выпускать мальков в реку.
Закон суров
Самым интересным было то, что в посёлке Энергетике, куда прибыли мы с мальками, имелось своё садковое хозяйство. И в нём, помимо прочего, разводили тех же белых амуров и толстолобиков. На закономерный вопрос, почему наши мальки, уже акклиматизированные в той же водной среде, не могут быть выпущены в Ириклу, Виталий Скопинцев отвечал, что саратовское предприятие выиграло конкурс на поставку в Оренбургскую область 4,5 тонны малька толстолобика, сазана и белого амура. Условия с ириклинцами были равные, а цену саратовцы назначили меньшую. Всего на 10 процентов, но тут ничего не поделаешь. Теперь приходится только проверять выполнение условий, прописанных в контракте.
Было заметно, что сам Виталий Александрович в душе был против такого решения. Транспортировка мальков – процесс трудоёмкий и небезопасный. Да и рыба, предназначенная для акватории Ириклинского водохранилища, была не мальком, а сеголеткой. То есть молодью возрастом до года, в данном случае 3 – 4-месячной. При перевозке в дороге она испытывает сильный стресс, от которого может погибнуть. А при перегрузе – передавить друг дружку. По нормативам, в цистерне должно быть 10 процентов рыбы от объёма воды. И подача кислорода, а не воздуха.
Но в 11-тонную цистерну Димы «Аквапромресурс» загрузил ровно половину от всего количества молоди, поставляемой по контракту, то есть 2250 кило. А компрессор качал далеко не кислород.
Замор
Вот потому-то приёмная комиссия, состоящая из оренбургских ихтиологов, вероятно, предполагала высокий процент гибели рыбы. Специалисты министерства лесного и охотничьего хозяйства области пригласили представителей прессы – нашей газеты и орского телеканала, вещающего на Интернет, включив нас с коллегами в состав комиссии как общественных наблюдателей.
После того как старший инспектор Госконтроля и охраны водных биоресурсов Андрей Ермолаев откинул крышку на цистерне и оттуда повалила пена, разговоры смолкли. Было похоже, что кустарная система подачи в воду воздуха себя не оправдала. Под пеной в воде вверх брюхом плавали молодые толстолобики.
– Ну, вообще-то, при транспортировке всегда учитывается допустимый процент гибели рыбы, – прокомментировал увиденное находившйся тут же начальник отдела Государственного контроля, надзора и охраны водных биологических ресурсов по Оренбургской области Средневолжского управления Федерального агентства по рыболовству Александр Зобков. – Но не более 20 – 25 процентов. Это если дорога дальняя. А по области у нас весь малёк доставляется живым. Ну, может, пара-тройка хвостов…
– В прошлом году выпускали стерлядь, – вставил замечание Виталий Скопинцев, – так вручную выхаживали каждого малька. Чтоб отошли от стресса в дороге и ожили на новом месте, надо было особо впечатлительных аккуратно водить за хвост по воде. Они приходили в себя и уплывали.
На пароме все равны. Федерал и регионал, водитель и ихтиолог, депутат Заксоба и матрос катера – каждый что- то делал: устанавливал металлический короб, продувал шланги, освобождал выход. Но в открывшийся шлюз рыба почему-то не шла.
Пришлось протолкнуть затор палкой, чтоб из цистерны вывалился поток задохнувшихся толстолобиков. Какое-то время погибшая рыба ещё оставалась у борта вверх брюхом, но новая партия уже давила сверху, увлекая её на дно Ириклы.
– Эх, а у нашей стопроцентная приживаемость, – выдохнул в сердцах Андрей Ермолаев, привыкший ловить браконьеров и резать правду в глаза. – Что толку её за тыщу километров возить?! – и страдальчески посмотрел на трубы ГРЭС, за которой было расположено местное садковое хозяйство.
Следующая партия мальков-сеголеток белого амура оказалась живой. Она находилась в другом отсеке цистерны. Там самодельная система подачи воздуха, возможно, сработала лучше, чем в первом.
Живой товар
О гибели не менее 50 процентов мальков-сеголеток из первой партии, доставленной в Оренбуржье, Виталий Скопинцев тут же доложил министру лесного и охотничьего хозяйства Виктору Тонких. Тот заявил, что плата в Саратов пойдёт только после выполнения всего контракта и возмещения ущерба от гибели малька. Всё строго по закону!
Руководитель «Аквапромресурса» Максим Попов в ответ на сообщение о гибели половины мальков сказал, что в ситуации будет разбираться. Вторую партию уже повезёт специализированный транспорт, предназначенный только для перевозки живой рыбы. По словам директора фирмы, такая машина просто вышла из строя, вот и пришлось нанять частного перевозчика.
– Конечно, время от времени надо обновлять потомство, – признался Александр Зобков, – вливать свежую кровь. Ведь Ирикла всё-таки закрытый водоём. Но наших-то мальков выводят в той же среде, куда им предстоит заселяться. У них нет стресса из-за транспортировки. А с ценой, я считаю, можно было договориться с нашими производителями, если бы не законы об обязательном проведении конкурсов и аукционов.
– Здесь проблема заложена глубже, чем кажется, – пояснил Виталий Скопинцев. – У рыбоводов в нашей стране разные условия разведения рыб. Себестоимость малька зависит от климатической зоны, где он выращивается. Если мы с трудом выводим цену на уровень 250 рублей за кило, то саратовцы её тут же сбивают до 225: у них себестоимость около 180 рублей. Тогда и дальняя доставка оправдывается. А представляете, как могут сбить цену рыбоводы в Приазовье, если там себестоимость меньше 100 рублей?
Виталий Александрович покачал головой, не соглашаясь со своими собственными экономическими выкладками.
– Но с точки зрения науки мы можем нанести урон живой среде, если не примем во внимание особые свойства товара. Это ведь живые существа, а не стройматериалы или продукты питания. Почему их уравнивают на конкурсах? А если мы выставим обязательное требование продавцу уменьшить расстояние до водоёма, остановит антимонопольная служба: мешаем конкуренции. И никто не задумается о том, что в нашей степной зоне свои мальки ценятся не в 250, а в 300 рублей. Фермеры за ними в очередь стоят, чтоб запускать себе в пруды. Толстолобик и белый амур питаются только растительной пищей. Они чистят водоёмы от камыша и водорослей, а потому просто необходимы. Ведь для того и была принята в нашей области целевая программа по воспроизводству и восстановлению природных ресурсов. Для того и выделяются средства из областного и федерального бюджетов.
И специалисты по защите и восстановлению наших водоёмов ещё долго спорили, как найти такое решение, чтоб и закон не нарушить, и рыбу спасти.
Константин Артемьев
Справка «О»
Выпуск мальков толстолобика, белого амура и сазана в рамках государственной программы восстановления природных ресурсов
2014 год – Ириклинское водохранилище – 25 тонн
2015 год – Ириклинское, Сорочинское и Черновское водохранилища – 16 тонн
Сентябрь 2016 года – Ириклинское, Сорочинское и Черновское водохранилища – 7 тонн