Детство в огне

Ветерана педагогического труда Ксению Селиванову знают многие бугурусланцы – она 48 лет проработала учителем начальных классов.

Но только не многим известно, что эта невысокая худенькая женщина, необычайно общительная и энергичная для своих 87 лет, испытала на себе все ужасы Ленинградской блокады. Ксения родилась в 1930 году, росла в любви и ласке, каза­лось, впереди счастливая, без­облачная жизнь. Но в 1938-м на большую дружную семью обрушились несчастья.

Сначала с разницей в не­сколько дней арестовали дедуш­ку Ивана Сенкевича, поляка по национальности, бухгалтера Варшавского вокзала, и его сына Владимира. Затем репрессиро­вали тётю Софью Ивановну, ра­ботавшую на обувной фабрике «Красный треугольник». Её ли­шили благоустроенного жилья и выслали в Бугуруслан. Впрочем, как вскоре выяснилось, несча­стье обернулось для женщины благом – она избежала ужасов блокады.

Когда линия фронта подо­шла к Ленинграду так близко, что можно было различить не­мецкую речь, маму с Ксенией переселили с окраины ближе к центру – на улицу Петроград­скую, что на Васильевском острове.

В квартире было холодно. В печку-буржуйку бросали всё, что могло гореть. Поломали и сожгли все стулья, только бы немного согреться. Днём пугали обстрелы, ночью – бомбёжки, но самым страшным был голод. Выдавали по карточкам хлеб: детям – 125 граммов в сутки (тоненькая чёрная пластинка), взрослым – 250.

– Выпрашивали паёк сразу за несколько дней вперёд, а съе­дали в один присест, – с болью вспоминает Ксения Ивановна. – Однажды зимой я спешила до­мой, отстояв очередь за хлебом. Только вошла в арку, какой-то парень выхватил у меня карточ­ки и хлеб, вырвал даже кусочек, который я держала за щекой.

Весной переходили на под­ножный корм. Собирали в скве­ре молодые сочные побеги, не разбирая, съедобные ли они, отправляли в рот и жевали, жевали…

А между тем ползли злове­щие слухи о людоедстве. Рас­сказывали, что у мертвецов, лежащих на улице, срезали мягкие места. Окоченевших трупов, выброшенных из окон обессиленными людьми, было великое множество. С насту­плением тепла во избежание вспышки инфекции их свозили на кладбище.

Мать Ксении совсем обес­силела. Она лежала с пеной у рта, часто теряла сознание. Уже бездыханную, её несколько дней не выносили из дома. Потом по совету квартирной хозяйки девочка, получавшая ещё какое- то время паёк по маминой кар­точке, скопила буханку хлеба и отдала женщине, согласившейся похоронить покойную.

Вскоре Ксению навестил отец, ненадолго вырвавшийся с фронта, на костылях, весь в бинтах. Он попал под обстрел, был контужен, но довёз рюкзак с продуктами, которые превра­тились в месиво.

– Я впервые видела, как пла­чут мужчины, – со слезами на глазах рассказывает Ксения Ивановна. – Это была наша по­следняя встреча. Папа немного не дожил до победы, он погиб 9 марта 1945 года.

Оставшуюся без матери дочь фронтовика переправили с дру­гими ребятишками на пароходе через Ладогу в детский дом Ярославской области.

– Там было большое подсоб­ное хозяйство, держали коров, – возвращается в далёкое про­шлое пожилая женщина. – Мы долго ещё не могли наесться. Вставали ночью, пробирались к бачкам с пищевыми отхода­ми, набивали панамки кожу­рой варёной картошки и ели с солью. Нас было семь девочек старшего возраста, которым разрешалось приходить на кухню и по очереди облизывать кастрюли после вторых блюд. За нами мыть их было уже не нужно.

В 1944 году тётя Ксении нашла племянницу и забрала в Бугуруслан. Жили на съём­ной квартире на улице Фрунзе. Софья Ивановна работала свар­щицей у нефтяников, девочка училась в школе. Жизнь налажи­валась. Но уже в мирное время бывшей работнице обувной фабрики припомнили какие-то «грехи» и отправили её на новое место поселения в Казахстан.

Ксения осталась одна, окон­чила школу, поступила в Бугу­русланский учительский ин­ститут.

– Как жила эти годы, трудно высказать словами, – с грустью вспоминает Ксения Ивановна. – Мир не без добрых людей, мне помогали, чем могли. Некото­рое время я получала пенсию по потере кормильца, потом стипендию.

Ксения вышла замуж за со­курсника Селиванова, который впоследствии преподавал в школе физику и математику. Супруги воспитали двоих сыно­вей, окончивших Бугуруслан­ское лётное училище. Женщи­на рано овдовела, сейчас весь смысл её жизни в детях, внуках и правнуках. Словно в награду за лишения в детстве и юности, судьба подарила блокаднице интересную, содержательную жизнь, любовь близких и уваже­ние земляков.

Людмила Павлова

Бугуруслан