Как всякий «пострадавший от медицины» человек, мог при встрече с врачом и пошутить: намного приятней, мол, смотреть на вас, хирургов, не снизу, с операционного стола, а вот так, хоть и в перевязочной, другого места для беседы не нашлось, но за обычным столом. Это в областном клиническом онкологическом диспансере, Оренбург, проспект Гагарина, 11.
«Налёт»
У лётчиков, не знаю, как сейчас, а раньше был очень уважаемый значок «За налёт миллиона километров». А хирург Анатолий Литвинов может посчитать, сколько «чистого времени» за 45 лет, что он оперирует, проработал за операционным столом, в маске и резиновых перчатках, в шапочке и халате со скальпелем в руке?
Анатолий Васильевич затруднился: никогда подобных подсчётов не вёл. Сколько за эти годы провёл операций? Может, около тысячи. Средняя продолжительность операции? Разная, операция на операцию не приходится. Ну, возьмём три часа. Итого три тысячи часов. По-другому, если считать круглосуточно, то, не отрываясь, около трёх месяцев ответственной и тяжёлой работы!
Костя из Бузулука
Когда-то очень давно, помню, делал репортаж из операционной. Честно скажу, приходилось заставлять себя смотреть и ловить быстрые взгляды медработников, не в обмороке ли корреспондент. И после этой операции на грудной полости беседовал с хирургом, который только что держал в руках человеческое сердце.
Спросил тогда почти наугад, помнит ли он тех, кого оперировал? Хотя бы из последней сотни?
Хирург достал пачку рентгеновских снимков. Стал показывать на просвет – вот Толя такой-то. Это Марья Ивановна такая-то. Признаюсь, мелькнула мысль: да что он, не разыгрывает ли? Одни и те же на чёрном фоне белые пятна костей и внутренних органов.
Нет, не разыгрывал. Для него эти плёнки были, как д ля нас фото из семейного альбома. Вот и Литвинова спросил, помнит он хотя бы некоторых за последние годы? Оказалось, прекрасно помнит. Малышку, которая ещё не научилась ходить, – беспощадный рак косит всех. Обычный расширитель полости ей был велик, нашли перед операцией какой-то маленький, из смежной отрасли медицины. Сейчас девчушка бегает-поёт, играет в куклы.
Дальше был Костя из Бузулука. Красивый весёлый парень. Жив-здоров, встречались не так давно. Что у него было? Анатолий Васильевич по привычке всех хирургов берёт лист бумаги и увлечённо рисует: вот лёгкое, трахея… Вот (шариковая ручка рисует жирное пятно) – новообразование на языке онкологов, по-нашему, по-простому – рак, поражённое им место. Увлечённо комментируется – не в коня корм – медицинскими терминами, почему так сложно было подойти к опухоли и удалить её. Кажется, что Литвинов снова проигрывает ход операции. Пришлось дать ему репортёрский блокнот и попросить, чтобы в газете не появилось какое-нибудь моё медицинское «открытие», записать на память. «Пневмоэктомия (удаление всего лёгкого) с клиновидной резекцией бифуркации трахеи».
От пупка до горла
Легче не стало. Увидев моё лицо во время этой медицинской лекции, он понял, что надо упрощать:
– Моё поле деятельности – от пупка до горла. От древнег реческого «торак» – грудь. Это хирургия органов грудной клетки. Я – торакальный хирург.
А вот это – только отрывки из того, что написано в «Характеристике на заведующего хирургическим отделением Оренбургского областного клинического онкологического диспансера Литвинова А.В.», посланной в Москву, на Почётную грамоту президента. Понимаю, что цитирование – дело не увлекательное. Но читайте сами:
«В 1983 году он впервые в Оренбургской области продемонстрировал на заседании общества хирургов двух больных после удаления доли лёгкого с циркулярной резекцией бронхов при раке лёгкого. В настоящее время техникой бронхопластических операций владеют все аттестованные хирурги отделения.
С начала 80-х годов он стал инициатором применения расширенных пневмоэктомий и лобарных резекций по «принципиальным соображениям».
В 1990 году Литвинов А.В. впервые сделал двухстороннюю лобарную резекцию лёгких больному с первично-множественным раком.
В 1994 году он впервые в Оренбургской области выполнил изолированную циркулярную резекцию главного бронха с оставлением лёгкого, а в 1996 году он сделал пневмоэктомию с резекцией бифуркации трахеи. Он стал первым исполнителем циркулярной резекции грудного отдела трахеи при раке в 2005 году.
Литвинов А.В. является инициатором и последовательным сторонником активной хирургической тактики по отношению к больным с первично-множественным раком лёгкого и вторичными злокачественными новообразованиями лёгких. Он автор двухсторонних резекций лёгких и тяжёлых повторных операций и деликатных экономных многократных резекций у одного больного при поэтапном метастазировании, растянутом во времени.
В 2006 году он сделал с хорошим результатом уникальную операцию – экономную резекцию единственного левого лёгкого после расширенной комбинированной пневмоэктомии справа с клиновидной резекцией бифуркации трахеи. (Видимо, это операция Кости. – Авт.)<…>
Категория – высшая.
Награды: Почётная грамота Минздрава РФ. Лауреат специальной премии губернатора «Человек года».
Почётные звания: Почётный донор. Отличник здравоохранения».
Отметьте эти слова – «впервые», «стал инициатором». Если б делал заученные со студенчества операции и спасал людей – и за это поклон до земли. Но он не боялся начинать.
Пока мы с Литвиновым шли по коридору торакального отделения, на нас, как на богов, со страхом и надеждой смотрели родители, дети или родственники тех, кого сейчас готовят к операции. На меня – нез аслуженно, чувствовал себя в штатском самозванцем, Анатолий Васильевич в зелёном халате, в маске – привычно. Он шёл на работу.
Дом своими руками
Беседовал после операции с хирургом Литвиновым и смотрел на его руки. Коротко остриженные ногти, пальцы сильные и тонкие, как у пианиста. Перед операцией мытые с особой тщательностью, со щёточкой, мылом. Золотые руки.
Трудно представить себе эти руки, мешающие бетон лопатой, кладущие кирпич за кирпичом стену, плотничающие за настилкой полов, кровельничающие на крыше, навешивающие двери. Их, дверей, Анатолий Васильевич с удовольствием посчитал, – 22. Хороший дом Литвинов сам себе построил за городом, в Караванном. Дети создали семьи, вместе жить тесно. Вот он своими золотыми руками и построил дом.
Такой он человек, себя не жалеющий и всегда старающийся и, главное, умеющий сделать сверх положенного. Пришлось и работать, и учиться в вечерней школе. Он ещё и подрабатывал завхозом. Мединститут – серьёзный, с ут ра до в ечера учить и зубрить, а стипендия крошечная – он успевал ещё и дворничать. Запустил латынь, дело пахло крупной неприятностью. Он сказал: всё сдам! И за день сдал все отработки. Недолюбливал истмат и марксизм-ленинизм, тоже могли исключить. Но он заставил себя завести толстую тетрадь, законспектировать всех классиков, вплоть до Мао Цзэдуна. И – получил пятёрку.
Рак
Это в нас с глубокой древности: не называть страшное. Не навлечь бы беды. Мы говорим, понизив голос, «онкология», хотя онкология – это название не болезни, а медицинской дисциплины. И короткое это слово «рак» звучит, как смертный приговор. Бороться с такой болезнью выбрал себе путь Литвинов.
Мысль дилетанта: памятник из чистого золота поставит человечество тому, кто найдёт причину рака и способ его искоренения. Ведь были же гении медицины, которые нашли, как и чем бороться с тоже казавшимися неизлечимыми туберкулёзом, холерой, оспой.
Мнение хирурга Литвинова – мнение всеобщее, от академика до рядового врача, как я его понимаю: видимо, одного рака не существует, и лечение должно быть разным. И скальпелем, и облучением, и химиотерапией. Пока что и рак в мире множится, и способы борьбы с ним.
Но, впрочем, нет ничего хуже дилетанта, рассуждающего об очень сложных вещах. А насчёт золотого памятника – это точно. Спросите любого, кому самому поставили короткий диагноз, или тем, кто страдает из родных и близких.
Вильям Савельзон