30 лет спустя

Я знал собеседницу ещё девочкой – высокой, худенькой, черноглазой. Это было почти 30 лет назад. Она дочь дачных соседей и подруга, опять же дачная, моей дочери Виолетты. У неё мы и собрались вечерком. Мне хотелось больше расспросить об Америке, а ей, наверное, – поговорить с земляками.

Родителей моей собеседницы знают многие. Отец её Вячеслав Степанович Книжник был директором колледжа электроники и бизнеса ОГУ. Мать, Майя Хасановна, работала в Фонде социального страхования. Ради неё она теперь и приехала на несколько месяцев в Оренбург из Нью-Йорка. После непростой операции мама нуждается в моральной поддержке и заботе.

Сегодняшняя американка Ольга Книжник родилась в Оренбурге, закончила факультет гуманитарных и социальных наук нашего ОГУ по специальности «Философия». Потом училась в аспирантуре Московского госуниверситета. Там и узнала о конкурсе, предложенном американцами. Это было время братания с США. Янки внимательно изучали нашу перспективную молодёжь. Мы верили, что это ради укрепления доверия и межнациональных связей.

Ну а Ольга Вячеславовна к тому времени просто увлекалась наукой. Наша землячка прошла все отборочные этапы конкурса и выиграла стажировку в Йельском университете – самом престижном в США, где учились известные политики Джордж Буш, супруги Клинтон и другие.

Но 20 июня умер отец. И дочь решила отказаться от поездки. Руководители программы однако нашли её в Оренбурге и стали настаивать. Ехать надо было 20 августа. Она в конце концов согласилась, но с отсрочкой на месяц. Так в её жизни обозначились первые три двадцатки подряд. 20 сентября она всё-таки поехала в Йельский университет.

Как могла она решиться на поездку в чужую страну с иным языком? Последнюю проблему настойчивая девушка, оказывается, решила, ещё учась в ОГУ. Одновременно по вечерам она занималась на инязе в педуниверситете. Поэтому её хороший английский тоже был пропуском в Америку.

Передо мной теперь сидела стройная молодая дама, будущий доктор философии, преподаватель одного из университетов Нью-Йорка. Но я всё же видел в ней ту девочку из детства.

Оля, какими были первые впечатления в Америке?

– Конечно, они, прежде всего, связаны с людскими контактами. Ожидала холодноватого официального приёма. Но встретила иное. Я ведь опоздала на месяц, в общежитии уже не оказалось свободных мест. Мой научный руководитель, немец по национальности, пригласил к себе домой. Через его семью я многое узнала об американском образе жизни.

Когда меня всё же поселили в общежитие, я прикупила кастрюльки, чашки, ложки и стала сама готовить ужин на студенческой кухне. Как-то потребовалось открыть консервы с тунцом. А ключ для этого в Америке оказался совсем не такой, как у нас. Попросила помочь незнакомого аспиранта. Разговорились. Он назвался Алексом. Оказывается, до 10 лет мой новый коллега жил с родителями в Подмосковье.

Через 10 месяцев я вернулась в МГУ, где в 2007 году, заметьте, опять-таки 20 мая, защитила диссертацию. Отношения с Сашей разлука не охладила. Как-то под Новый год он приехал в Оренбург. Родители экипировали его почти как на полюс. Одели в меховые унты, в пуховик, снабдили термобельём. Но многое из этого ему не понадобилось.

Через два года, тоже под Новый год, он сделал мне предложение.

И я стала жить в Америке, но и российское гражданство сохранила.

А где вы поселились? У его родителей?

– Нет, снимаем двухкомнатную квартиру. Это самый распространённый вид жилья в Нью-Йорке, потому что дешевле, чем ипотека. А недвижимость там очень дорогая. Кроме того, за неё надо платить высокие налоги. Предпочтение съёмному жилью объясняется ещё и высокой трудовой мобильностью американцев, особенно в среде молодых профессионалов. Потеряв работу в своём городе, они легко переезжают в другой.

Мы с Сашей поселились в Нью-Йорке. В этом «городе мира», ставшем моим вторым домом, я ещё раз убедилась, что американцы очень дружелюбны. Они любят приглашать в гости, устраивать семейные праздники.

То есть вы попали во вполне процветающую, уютную для всех Америку?

– Не совсем так. Ещё во время стажировки я столкнулась с контрастами. В том же Йельском университете учатся в основном состоятельные белые. А почти весь обслуживающий персонал – чёрные или латиносы. Прежде всего, потому, что многие даже не заканчивают среднюю школу, им нечем заплатить за свою учёбу.

Сами американцы долгое время считали, что живут в пострасовом обществе. Многие особенно утвердились в этом мнении в годы президентства Обамы.

Сейчас несколько иные настроения. Есть мнение, что избрание президентом Трампа – это в том числе реакция на политическое продвижение чёрных.

Теперь межрасовые отношения, можно сказать, обострены. Нельзя не видеть, что в случае столкновений с полицией прежде всего арестовывают цветных подростков. Иногда просто по подозрению в каком-то злом умысле. Полицейских всё равно оправдывают. Но это всколыхнуло народ, усилило разобщение в стране.

Лично я скорее положительно отношусь к Обаме, потому что он как будто демонстрировал миролюбие. Но как случилось, что к концу его президентства отношения с нашей страной испортились?

– Думаю, на это повлияло много факторов. В том числе неконструктивную роль сыграла госсекретарь Хиллари Клинтон. В американской политической жизни госсекретарь играет большую роль, он наделен серьёзными полномочиями в международных делах. И Хиллари использовала их, продвигая свои собственные политические интересы и ценности. Я думаю, что она действовала не «против России». Она исходила из своих собственных политических интересов — интересов элиты Демократической партии, которой она стремилась угодить в тот момент, — и своих представлений о том, какой должна быть Россия и кто должен стоять во главе. Всячески провоцировала Российское правительство, демонстративно поддерживала демократическую оппозицию.

Оля, спасибо, что вы говорите откровенно. А как вы относитесь к политике России?

– Разные ситуации оцениваю по-разному. Но, думаю, что в целом Россия выбрала довольно опасный путь, почти американский.

В стране очень велико влияние олигархов…

В США демократия тоже с перекосами. По сути это борьба двух элит, в которой не всегда побеждают интересы масс. Есть потребность в третьей силе. На выборах президента её вроде представил один из соискателей кандидатства – социалист Сандерс. Молодёжь была за него. Но Клинтон переиграла Сандерса во внутрипартийных разборках. И альтернативы не получилось.

Чем сильна американская демократия – это борьбой с коррупцией. Она, конечно, не побеждена, но равенство партий по политической мощи, финансовой составляющей, доступу в СМИ позволяет держать под контролем нечистых на руку.

У нас идёт активное обсуждение пенсионного законодательства, новый проект закона предусматривает резкое повышение возраста выхода на пенсию. А что беспокоит американских ветеранов труда?

– На мой взгляд, американские пенсионеры привыкли к вниманию и тоже борются лишь за то, чтобы ничего не менялось. Им обеспечено бесплатное медицинское обслуживание в частных поликлиниках. На безвозмездной основе выделяется транспорт для поездок по городу, предоставляются сиделки во время болезни.

Где действительно назрели реформы в сфере трудового законодательства, так это в области защиты прав работающих женщин. В Америке они защищены плохо. По закону отпуск по беременности и родам составляет лишь шесть недель. Это отголосок архаичной социальной системы, которая утвердилась, когда американки были в основном домохозяйками. Сейчас большинство из них работают, а закон о декретном отпуске остаётся прежним. Правда, под давлением коллективов многие предприниматели идут навстречу женщинам. Так, в компании, где работает мой муж, отпуск будущих родителей (декретный отпуск даётся и матери, и отцу) – 12 недель.

А что у вас за проблема с медицинской страховкой, против которой выступил Трамп?

– Её предоставляет человеку работодатель. Разумеется, из его же зарплаты. Нередко часть страховки покрывается работодателем в качестве бенефита – неденежного вознаграждения за труд, которое облагается другим налогом, нежели зарплата. Причём есть разные варианты. Я, например, получаю страховку через Сашу, как член его семьи. В год это обходится мне в 2,5 тысячи долларов. Дорого. Поэтому Трамп и хочет реформировать систему медстрахования. Чтобы страховка была необязательной, а плата взималась по факту. Однако чёткого плана реформы по-прежнему нет.

Мне приходилось бывать в Америке. Я обратил внимание, что там специально созданы препятствия для увлечения алкоголем. Например, за 10 дней пребывания в Лос-Анджелесе в ресторане ни разу не подали даже вино.

– В день своего 30-летия я не смогла пригубить рюмку в ресторане. Потому что оставила свои документы в машине на дальней автостоянке. А официант потребовал подтвердить, что я не моложе 21 года. Вам будет интересно узнать, что в Америке есть штаты, где соблюдается фактически госмонополия на торговлю спиртным. То есть реализацией крепких напитков занимаются магазины, принадлежащие штату. Кроме того, спиртное в США достаточно дорого.

Алкоголизацию сдерживает и само общество – через самоорганизацию. Например, есть такое движение: «Матери против вождения автомобилей в нетрезвом виде». А такое вождение – проблема для «одноэтажной Америки», где живут в основном собственники коттеджей и откуда тяжело выехать на общественном транспорте. Когда там организуют вечеринки, обязательно позаботятся, чтобы один из автолюбителей оставался трезвым – для развозки товарищей. За этим следят «матери». Они, кстати, всё настойчивее выступают за ужесточение антиалкогольных законов.

– Спасибо, Оля, за содержательную беседу.

 

Беседовал Владимир Никитин

  • Подпишитесь на нашу рассылку и получайте самые интересные новости недели

  • Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    Scroll to top